— Ладно. Извините меня, мистер Лаббок. Я не собираюсь торговать информацией. Хочу только разгрести грязь, налипшую из Грэнта Олдфилда.
К моему удивлению, он лишь сыто причмокнул языком и сбил полдюйма пепла с сигары.
— Знаете, согласись вы снабжать меня информацией, я стал бы искать, где скрывается ловушка. Есть жокеи, которых можно подкупить. Но есть такие, которых не купишь. В моем деле нужно иметь интуицию. Так вот — он ткнул сигарой в мою сторону, — вы не из тех, кто продается.
— Благодарю, — пробормотал я.
— Ну и глупо. В этом же нет ничего противозаконного.
Я усмехнулся.
— Мистер Лаббок! Олдфилд — не Робинсон. Но его карьера и здоровье пострадали как раз из-за того, что вас и мистера Эксминстера уверили, будто Робинсон это и есть Олдфилд.
Он с сомнением пригладил рыжие усики.
Я продолжал:
— Олдфилд бросил конный спорт. Но для него по-прежнему важно, чтобы с его имени сняли этот позор. Вы поможете мне?
— Каким образом?
— Напишите заявление, что у вас не было никаких доказательств, что, платя Робинсону, вы на самом деле платите Олдфилду. И до Джеймса Эксминстера вы никому не говорили, кто такой Робинсон.
— И это все?
— Да.
— Хорошо. Такое заявление не причинит никому вреда. Но мне кажется, вы идете по ложному следу. Никто, кроме жокея, не станет так прятаться. Никто, кроме жокея, который рискует потерять работу, если это обнаружится… Но я напишу то, что вы хотите.
Он снял колпачок с авторучки, взял лист бумаги с грифом отеля и решительно написал все.
— Ну вот. Хотя я и не понимаю, что это может дать.
Я прочитал написанное, свернул листок и сунул себе в бумажник.
— Кто-то донес мистеру Эксминстеру, будто Олдфилд продает вам информацию. Если вы никому не говорили об этом — кто мог знать?
— О! — У него широко раскрылись глаза. — Понимаю. Да, да, понимаю. Робинсон знал. Но Олдфилд нипочем не стал бы рассказывать… следовательно, Олдфилд — не Робинсон.
— Примерно такая логика, — согласился я, вставая. — Мистер Лаббок, я чрезвычайно благодарен вам за помощь.
— К вашим услугам. — Он широко улыбнулся и помахал заметно уменьшившейся сигарой. — Встретимся на скачках.
Во вторник утром я купил бюллетень «Лошади и охотничьи собаки» и потратил немало времени, обзванивая тех, кто объявил о продаже скаковых лошадей. С тремя я договорился о встрече в ближайшие дни.
Позвонил одному фермеру, на лошадях которого я скакал иногда, и уговорил его одолжить мне на четверг лошадиный фургон.
Затем, взяв из рабочей шкатулки Джоан сантиметр, — сама она ушла на репетицию, — я поехал в конюшни к Джеймсу. Он был занят бумагами в своем кабинете. Огонь, недавно разожженный в камине, еще не успел справиться с промозглым холодом. Во дворе торопливо сновали замерзшие конюхи, уводя лошадей после второй утренней проводки.