Изменилось не только название «Вэзер-хауз». В «Палас-отеле» вместо больших дубовых дверей с медными ручками, которые я помнил, были унылые вертушки. Вестибюль с пропахшими табачным дымом кожаными креслами отремонтирован и обставлен заново. Скрытое освещение и диваны, обитые цветной материей, придавали ему некоторый уют В отличие от прежних времен в вестибюле не сидели старики и старухи. Бильярдная на первом этаже была переделана в кафе-бар с нарисованными на стенах синими женщинами. В дверях кафе-бара стояли две проститутки с обнаженными плечами. Я понял, что дела в баре шли довольно бойко, главным образом за счет подростков. Подошел к столику дежурного администратора, на котором стояла дощечка с надписью «Мистер Данди» Мистер Данди бросил взгляд на мою мокрую шляпу, небритый подбородок, грязную сорочку, дешевый парусиновый чемодан и солдатские башмаки. Я посмотрел на тщательно прилизанные русые волосы мистера Данди, разделенные пробором посредине яйцеобразной головы, на гладкое, словно выутюженное личико, тусклые глазки, ослепительно белый воротничок и бледно-голубой галстук, заколотый позолоченной булавкой. Приступил уже к рассматриванию наманикюренных пальцев, которыми Данди изящно придерживался за край стола, когда он, наконец, соблаговолил обратиться ко мне:
— Чем могу быть вам полезен?
— Мне нужен ординарный номер, без ванны. Я никогда не принимаю ванны. Похоже?
Данди удивленно поднял тоненькие брови, заморгал и сказал:
— Пожалуйста. Два доллара пятьдесят центов в сутки.
— Обычно я рассчитываюсь при выезде… Кому теперь принадлежит этот отель?
— Мистеру Сэнфорду… Прошу уплатить два доллара пятьдесят центов.
Я достал свернутую в трубочку пачку денег, с виду казавшуюся внушительной, протянул Данди три бумажки по доллару и сказал:
— Сдачи не надо.
— В нашем отеле чаевых не берут.
— Вот как! Вы напоминаете мне моего бывшего дворецкого. Он умер от досады, что не брал чаевых, когда ему исполнилось всего пятьдесят лет.
Данди положил на стол пятьдесят центов, ключ и сухо сообщил:
— Комната шестьсот семнадцать.
Прежде чем закрыть за собой дверь номера 617, коридорный искоса взглянул на меня и, мерзко улыбаясь, спросил:
— Чем могу еще служить вам, сэр? У нас в городе есть кое-что занимательное…
— Алкогольное или сексуальное?
— И то, и другое. Что вам угодно?
— Мне угодно немного спокойствия. Я обрету его без вас?
— В таком случае извините, сэр.
Дверь за ним захлопнулась.