— Хирургический прием с шести.
Она хотела было захлопнуть дверь, но я успел сказать:
— Пожалуйста, мне нужно поговорить с доктором. Случай не хирургический.
Она исчезла. Слышались лишь громкие детские голоса. Вскоре появился молодой, круглолицый мужчина, жующий шоколадный торт с кремом, — с присущим врачам покорно-вопросительным выражением на лице.
— Грэнт Олдфилд ваш пациент?
— Он что, снова упал с лошади?
— Не совсем так… Не могли бы вы поехать и взглянуть на него?
— Сейчас?
— Да, пожалуйста. Он… его вывели из строя на скачках.
— Минуточку.
Вскоре он вновь появился с чемоданчиком и еще одним куском торта.
Едва усевшись в мою машину, он тут же спросил про разбитое стекло, поскольку декабрьский ветер дул нам в затылок.
Я рассказал, как было дело. Он слушал молча, слизывая крем с куска торта. Потом спросил:
— Почему он напал на вас?
— Ему кажется, что я отнял у него место.
— А это не так?
— Нет. Он потерял это место за несколько месяцев до того, как его предложили мне.
— Значит, вы тоже жокей? — поглядел он на меня с любопытством.
Я кивнул и назвал свое имя. Он сказал, что его зовут Пэрнел.
В доме Грэнта было все так же темно. Маленький палисадник был совсем запущен и завален опавшими листьями. Заросшие травой клумбы грустно виднелись в свете уличных фонарей. Звонок прозвучал пронзительно, но безрезультатно. Мы снова позвонили. Доктор разделался с тортом и облизал пальцы.
Из темного палисадника донесся какой-то шелест. Доктор отстегнул от нагрудного кармашка тоненький медицинский фонарик, и узкий лучик пробрался сквозь живую изгородь из бирючины. Несколько розовых кустов были задушены невыполотой травой. Но в углу, у ограды, булавочный лучик высветил сгорбившуюся фигуру.
Мы склонились над Грэнтом. Он сидел на земле, прижавшись к изгороди. Ноги подтянуты к подбородку, голова покоится на сложенных руках.
— Пошли, старина! — ободряюще сказал доктор и, приподняв, помог ему встать на ноги. Пошарив в карманах Грэнта, нашел связку ключей и передал их мне. Я отпер входную дверь и зажег свет. Доктор протащил Грэнта через холл в столовую. Все тут было покрыто густым слоем пыли.
Грэнт рухнул на стул, уронив голову на грязный стол. Доктор проверил пульс, ощупал его плотную шею и основание черепа. Когда пальцы Пэрнела дотронулись до того места, куда я ударил, Грэнт сердито пробурчал:
— Пошли вы отсюда!
Пэрнел отступил на шаг и причмокнул:
— Насколько я могу судить, у него нет никаких физических повреждений, если не считать того, что поболит шея. Давайте-ка уложим его в постель, и я дам ему чего-нибудь успокоительного. А утром я устрою ему встречу с человеком, который сможет разобраться в свалившихся на него бедах. Вы позвоните мне вечерком и сообщите, нет ли перемен в его состоянии.