Впрочем, наслаждаясь свободой, Эрика с каждым днём все чаще задумывалась об ответном письме Императора. Сможет ли Виктор осуществить задуманное, или же весь их план накроется? И вот когда прошло уже две недели, и пришло время ждать ответ, принцесса не могла даже думать о чем-то ещё. Даже тренировки почти не отвлекали от беспокойства. Конечно, вероятность того, что у Виктора что-то не получится была минимальна, но все-таки. Так не хотелось терять эту свободу, а уж тем более возвращаться в Эрхабен. Ведь ещё не время.
Эрика как раз заканчивала ужинать. Как обычно, они сидели с гвардейцами, курили дурман, и пили вино. Беатрис зашла со свертком в руке. За ней шли Лолита и Сид. Гвардейцы, до этого смеявшиеся с рассказа Лютого об одном забавном случае при осаде крепости, затихли.
— Пришло письмо от Императора. На конверте сказано, что я должна его прочитать публично, — как можно спокойнее попыталась сказать Герцогиня.
— Публично? — удивилась наследница. Испуг скользнул по её лицу. Всё внутри перевернулось. Эрика, пытаясь сохранить самообладание, затянулась дурманом и кивнула головой.
— Читайте, — обреченно произнесла принцесса.
Беатрис распечатала письмо и принялась читать.
— Дорогая Беатрис. Я прочитал ваше письмо, и я возмущён, — Герцогиня вдруг запнулась.
«Это конец, она ещё издевается» — решила Эрика, приготовившись к неизбежному краху. Но тут руки Герцогини затряслись, а лицо побледнело.
— Этого не может быть! — растерянно произнесла она и выронила письмо, которое тут же поднял Сид.
— Читайте! — с небывалой жесткостью приказала Эрика, теперь уже уверенная в положительном исходе. Сид начал сначала.
— Дорогая Беатрис. Я прочитал ваше письмо, и я возмущён. Как вы посмели… оклеветать мою дочь, назвав её одержимой демонами. Эрика Сиол, как наследница имперского престола, вправе делать всё, что пожелает, ибо Мироздание избрало её для того, чтобы повелевать всей Империей, и потому она не должна знать ни единого отказа. Поведение моей дочери соответствует её положению. Стремление Эрики овладеть воинским искусством я могу только хвалить. Я горжусь тем, что моя дочь никогда не сдается, ибо это качество должно быть присуще особе императорской крови. Вы, обычная женщина, не можете понимать этого. Эрика особенная, и потому для неё не существует рамок, предписывающих быть леди. Я надеюсь, вы поняли свою ошибку и на первый раз прощаю. Но впредь прошу не писать мне писем, по причине непонимания вами особенностей моей дочери. Я желаю общаться с Эрикой сам.
Дорогая Эрика, я горжусь тобой, и твоими поступками. Ты истинная Сиол, и твои великие предки могли бы тобой гордиться. Я верю, ты станешь великим воином, а когда придет время, приведешь Империю к множеству побед, чего я так же страстно желаю. И я прошу тебя, прости Беатрис за её ошибку. Ты особенная в силу своего призвания, и потому не каждый способен тебя понять. Я не стану писать много, по причине того, что пожелал публичного прочтения этого письма, чтобы больше не возникало вопросов относительно твоих стремлений. Но знай, я всегда на твоей стороне, потому что ты единственная надежда Империи. Император Фердинанд Клеонский Сиол, — когда Сид дочитал письмо, его руки вспотели, а сам он явно не мог поверить в то, что сам же прочел.