Было и другое. Не всегда одной лишь проповедью обходился Филофей и его прислужники. Еще в 1703 году в своей большой челобитной царю Петру («о 25 статьях»!) он просит разрешить ему сурово преследовать иноверцев, уклоняющихся от обращения в христианство, вплоть до умерщвления. На сие Петр не согласился, уговаривая фанатичного миссионера быть помягче. Но до неба высоко, до царя далеко. Даже в апологетических «житиях» Филофея и то проскальзывают недвусмысленные упоминания о его жестокостях.
Детски-наивные и в общем-то мирные «инородцы» научились соответственно реагировать на это. Случалось — и церковка сгорит дотла; бывало, кто-то из миссионеров и еле ноги унесет, а иной и головой поплатится за слишком ретивое приобщение к вере Христовой. Бывало, и самого Филофея за бороду хватали. Все бывало, всякое бывало…
Сподвижником Филофея во многих походах его и бытописателем их был воспитанник киевско-могилеанской коллегии Григорий Новицкий, попавший в Тобольск не по своей воле, а, говоря его словами, «брани смущения междоусобные и времен злоключение предаша неволи». Короче говоря, отправился в «места не столь отдаленные» — в ссылку.
Грамотный и толковый человек, хорошо знавший Овидия, не чуждый и сам виршеплетству, Новицкий оставил нам блестящее описание похождений Филофея. Вероятно, современники читали его «Краткое описание о народе остяцком», как увлекательный приключенческий роман. Нам, избалованным «классикой» библиотечки военных приключений, может быть, оно покажется не столь интересным, да и — надо прямо сказать — недоступным по языку (его нужно переводить с русского на русский).
Но сочинение имело успех и не только как чтиво. Им пользовались многие историографы Сибири: Сулоцкий, Черепанов, Спасский и более других — швед (или немец) И. Б. Миллер.
Этот пленный драгунский капитан перевел «Описание» Новицкого и включил его целиком в свою статью «Жизнь и нравы остяков», нигде даже не упомянув имени истинного автора. В наше время он несомненно удостоился бы хлесткого фельетона и был бы привлечен по соответствующей статье Уголовного Кодекса за плагиат. В те годы Миллеру его нечестная махинация сошла с рук, он цитировался во всей Европе как автор оригинального сочинения; а Новицкого вспомнили лишь у нас, да и то вдолги после его смерти.
Новицкий очень интересно рассказывает и о «лдистом окиане» и о «пределах полунощных», и о костях легендарного зверя «маманта» (который «иже влагою земною живет и в пещерах земных обретается»), и о многом другом. Но есть в этом описании места, могущие нас в данном случае заинтересовать.