* * *
Очнулся я в незнакомом месте на каком-то диване. Я лежал на нем в одежде, накрытый одеялом. В комнате был полумрак, неяркий свет издавала только маленькая настольная лампа. Я посмотрел в окно — была ночь. За столом, освещенным лампой, сидела незнакомая молодая женщина и что-то читала. Я завозился на диване, и она тотчас встрепенулась и подошла ко мне.
— Поспали? Вот и хорошо. Спите дальше, вам нужно отдыхать.
Вглядевшись, я узнал Наталию Константиновну. Впервые я увидел ее не в больничной форме, а в домашней одежде. На ней было коротенькое платье без рукавов, а волосы без чепчика распущены по плечам. Сейчас она казалась еще моложе.
— Где я? — тупо спросил я, садясь на диване.
— У меня дома, — просто ответила она.
Я огляделся. В комнате было только одно спальное место, которое в данный момент занимал я. А она, значит, сидела все это время за столом…
— Зачем вы привезли меня сюда? — спросил я.
— А что я должна была делать? Оставить вас в больнице, чтобы вы поубивали всех врачей? Или наделали еще каких-нибудь глупостей?
Голос ее звучал по-доброму, но я все равно сердился на нее. Сейчас, когда в памяти всплыло воспоминание о смерти дочери и боль с новой силой захлестнула, я и впрямь желал зла всем врачам этой злополучной больницы. Но ярости, охватившей меня в больнице, уже не было. Возможно, она была притуплена сильнодействующим препаратом, но сейчас я ощущал только боль на сердце.
Я хотел встать с дивана, но ощутил слабость во всем теле.
— Куда вы собрались? — спросила она.
— Домой, — едва ворочая языком, ответил я.
— Не глупите! Три часа ночи, а вы не совсем адекватны. Я вас никуда не отпущу.
Я и сам чувствовал, что у меня нет сил, и снова уронил голову на подушку. Я проспал бог знает сколько часов, чуть ли не сутки, но сон по-прежнему одолевал меня. Видимо, Наталия Константиновна, не скупясь, всадила мне лошадиную дозу снотворного препарата.
— А как же вы? Вам тоже нужно спать, — пробормотал я, ощущая, как слипаются веки.
— Я все равно не усну! — махнула она рукой, и я вновь погрузился в сон.
Когда я проснулся во второй раз, за окном уже было светло. Наталии Константиновны в комнате не было, но со стороны кухни слышался какой-то шум. Я поднялся и прошел туда. Слабость еще не совсем прошла, но я уже вполне нормально двигался.
На кухне Наталия Константиновна хлопотала возле стола, нарезая хлеб и колбасу. На плите закипал чайник. Заслышав мои шаги, она повернулась и посмотрела очень внимательно. Я, ни слова не говоря, присел к столу, и девушка молча продолжила готовить бутерброды. Потом разлила по чашкам кофе и придвинула одну из них мне.