Пережить эти дни мне здорово помог Влад. Родители предлагали переехать к ним, но я отказался. Я видел, как они сами страдают, а наблюдать ежедневно их слезы мне было бы вдвойне тяжелее. Я видел, как сдали оба моих родителя, на глазах превратившись в стариков…
В который раз я пересказывал Владу историю Катюхи и мучил его вопросом, кто же виноват в смерти моей дочери. При этом понимал, что Тропинин не может дать ответа на этот вопрос.
В конце концов, измучив и его и себя, я однажды вечером собрался и поехал по одному адресу. Без звонка, без всякого предупреждения — у меня просто не было номера телефона. Я не был даже уверен, что кто-то есть дома, что мне откроют, что меня впустят…
Она открыла сразу, не спрашивая. В серых глазах, когда она узнала меня, появилось что-то похожее на облегчение.
— Я ждала вас, — сказала она, отодвигаясь. — Проходите.
— Откуда вы знали, что я приду? — спросил я.
— Знала, — просто ответила она.
— Вы ясновидящая? — криво усмехнулся я.
— Нет. Просто чувствовала. Мы с вами не договорили в прошлый раз. Явно не договорили. Вы проходите.
Я сидел в той самой комнате, где был один-единственный раз. Наталия Константиновна сидела напротив и ждала, что я ей скажу. Вместо этого я вынул из кармана ампулы, которые захватил в больнице, еще когда Катюха была жива, и положил перед нею.
— Что это? — удивленно подняла она тонкие брови.
— Это то, что кололи моей дочери. Скажите, что это за лекарства?
Наталия Константиновна нахмурилась, поднесла ампулы к свету и прочитала название.
— Сердечный препарат, — сказала она. — Обычно применяется в нашем отделении.
— Обычный? — уточнил я. — Но я покупал Кате специальный препарат, которого у вас нет. Я даже название помню — кардиомезин.
Наталия Константиновна нахмурилась еще больше.
— Это не кардиомезин, — сказала она. — Это как бы аналог, но только российский, дешевый.
— Ах, вот как, значит? А куда же делся тот, что я приносил? Почему вместо него Кате кололи какую-то ерунду? — Я почувствовал, что снова закипаю, и Наталия Константиновна поняла это.
— Поймите, — сказала она. — Сам по себе этот препарат не мог стать причиной смерти Кати!
— Да, но причиной могло стать то, что ей не кололи нужный! — возразил я. — Вы тоже поймите меня, я хочу разобраться в смерти Кати, найти виновных и наказать!
— Вы рассуждаете как полицейский, — печально констатировала она. — А я как врач. Ну, не совсем еще врач, но все же… Знаете, вы во многом правы. И нарушений в больницах творится полно. Думаете, мне ничего об этом неизвестно? Да я когда только пришла работать, была потрясена!