— Я стоял… на вахте… видел… как сначала… эта, как ее… Арцыхевич… вышла… сначала… потом… Голубицын… Потом Георгий Анатольевич позвонил, сказал — человек придет… Мол, впусти… Я впустил… Человек был весьма крупный… В общем, просто толстый. Фамилию не знаю… Он сказал — впусти, я впустил… Они разговаривали двадцать две минуты… У меня все записано в журнале… Вот… Пришел в два пятнадцать… Вышел в два тридцать семь… Вместе с ним вышел Скоробогатов… Все.
— Вы сможете опознать того человека?
— Толстого? — нахмурился Сергеев.
— Да.
— Смогу, — уверенно ответил Сергеев.
— Отлично. Значит, Скоробогатов вышел через двадцать две минуты после того, как вы пропустили через вахту его посетителя?
— Да, — коротко отрезал охранник. — Они вместе с этим толстым вышли.
— Что он говорил?
— Ничего, — скривился Сергеев. — Он это… был… ну, как это…
— Нетрезв? — помог я ему.
— Да. Он так вяло махнул рукой, мол, вот так получилось, потом пробормотал «до свиданья» и вышел, — ответил Сергеев, и я удивился такой сложно построенной фразе, произнесенной без пауз.
— Куда он пошел? Вместе с толстым или один? — без особой надежды спросил я.
— Не знаю. Я дверь… запер. И все. Слышал, что машина отъехала, и все.
— Скоробогатов был не на машине?
— Нет. Он же это… Ну… — Сергеев замялся.
— Ага, понятно, он предполагал, что будет пьян и поэтому приехал на работу не на машине, — догадался я.
— Ну да, — облегченно согласился охранник, и в его глазах я прочитал благодарность за то, что я избавил его от тяжелой умственной работы.
— А на какой машине приехал тот, толстый? — уточнил я.
— Я… Это… Не видел, — снова смутился Сергеев. — Помню только, что красная машина была.
— Ну что ж, спасибо, — поблагодарил я охранника и отпустил его.
Попрощавшись с Арцыхевич и Голубицыным, мы с Черновицким отправились назад в Управление, где я тут же пошел к Герасимову. Подполковник умудрился и в субботний день испортить мне настроение. Ознакомившись с моим докладом со скептической миной, он поморщился, вздохнул и бухнул:
— Хорошо. Дело сложное, запутанное, на… Вот ты им, Синицын, и займешься. А то ты слишком умный что-то в последнее время. Все. Свободен, на…!
Выходя от подполковника, я с обидой подумал — а почему только в последнее время? Но возвращаться и уточнять было бесполезно. Однако подполковник Герасимов окликнул меня сам.
— Синицын! И чтобы завтра с утра как штык был на работе!
Я в изумлении обернулся, недоверчиво глядя на своего начальника.
— Завтра же воскресенье, Сергей Александрович! — напомнил я ему — у меня еще оставалась хлипкая надежда, что Герасимов просто забыл о такой мелочи, он всегда был склонен путать даты и имена. Но подполковник нисколько не смутился от моей реплики.