Австрийская "Нойес Фремденблатт": "Гулливер напал на лилипута! Сколько стран еще надо захватить России, чтобы удовлетворить свою кровожадность?"
САСШ "Нью-Йорк трибьюн": "Война на Тихом океане полыхает все сильнее и сильнее! Интересы бизнеса САСШ могут быть поставлены под угрозу!"
Газеты Российской империи:
"Русские ведомости": "Блестящая победа русского оружия! Разгром японского флота под Порт-Артуром! Гибель адмирала Того!"
"Новое время": "Битва титанов! Японцы сражались как львы! Героизм русских моряков и бездарность русских адмиралов!"
"Биржевые ведомости": "Пиррова победа? Каждый день войны - потеря миллионов рублей! Казна не бездонна! Надо подумать о новых займах!"
12 февраля (29 января) 1904 года, 09:15, за Москвой, поезд литера А
Великий князь Александр Михайлович
Опять колеса вагона-ресторана простучали на стрелках. Позади осталась Первопрестольная с ее хмельным колокольным перезвоном, и по купечески размашистым празднованием Порт-Артурской победы. Празднование, к слову сказать, не утихало уже двое суток.
На Николаевском вокзале, пока нам цепляли новый паровоз и осматривали вагоны, Карл Иванович отправил все нужные телеграммы и накупил самых разных газет. Какая же каша должна быть в голове у тех, кто читает эдакую, с позволения сказать прессу. Тут и перепечатки из парижских, берлинских, венских, лондонских изданий. Причем, многие из них явно бульварные, рассчитанные на самую малограмотную публику. Тут и сочинения доморощенных акул пера, за плату малую готовых доказывать вам что угодно, что черное - это белое, что горячее - это холодное, и что победа - это на самом деле поражение.
От таких извращенных мыслей наших писак у меня совершенно пропал аппетит. Удивительно, но иностранные газеты были к нашему флоту куда добрее, разве что, кроме британских. Когда я читал в "Русском Слове" перепечатку статьи из лондонской "Таймс", мне казалось, что до меня долетают брызги слюны истеричного идиота. И, что самое удивительное, так называемая левая пресса по всей Европе придерживается британской точки зрения. Правые же, где как - в Вене и Париже нейтральны, в Берлине всецело стоят на стороне России. Маленькая заметочка - в Берлине некий писака выдавший против России откровенно мерзкий пасквиль, посажен кайзером Вильгельмом в тюрьму Моабит. - Без объяснения причин-с!
Отложив в сторону пухлую кипу газет, я принялся за стоящий передо мной крепкий черный кофе с булочкой. Пригороды кончились, и теперь в сером свете утра мимо окон вагона-ресторана бежали заснеженные ели и сосны. За соседним столиком Мишкин, за сутки кое-как пришедший в более менее приличное состояние, с аппетитом уплетал свой завтрак. Ему и дела не было до наших и британских писак, настроения кайзера Вильгельма, и наших отношений с Францией. - Счастливый человек. Когда я отложил газеты, он только бросил взгляд на эту пухлую пачку, и спросил с опаской, - Сандро, ну и что там пишут?