— Мисс Херстон.
— Ваша светлость.
Сесили сделала изящный реверанс.
— Я надеюсь, наше ночное… приключение не имело для вас неприятных последствий, — вежливо поинтересовался Лукас, вглядываясь в ее лицо.
Он искал следы переживаний или слез, но увидел только усталость.
— Спасибо, я прекрасно себя чувствую.
Сесили говорила спокойно и сдержанно, и только по блеску ее глаз можно было догадаться: то, что Лукас назвал приключением, было для нее чем-то неизмеримо большим. Но когда она задала Лукасу ответный вопрос, ее губы дрогнули в улыбке:
— А вы, ваша светлость? Вы не испытали каких-либо нежелательных последствий?
Ее вопрос позабавил Лукаса, но он постарался не показать этого. Ответить участием на участие было очень в духе мисс Херстон и подчеркивало ее несогласие с представлением о женщинах как о слабом поле.
— Мисс Херстон, у меня есть к вам дело, которое…
— Ваша светлость, если вы позволите мне высказаться о событиях…
Они заговорили одновременно и тут же одновременно смолкли, и эта прерванная попытка разговора сломала неловкость между ними, как не смогли бы сломать никакие тщательно отрепетированные речи.
— С вашего разрешения, мисс Херстон, я выскажусь первый.
Лукас подвел Сесили к мягкому дивану у окна и дождался, пока она сядет. Сам же он остался стоять, в нем кипела неугомонная энергия, которая не давала расслабиться. Он остановился перед Сесили.
— Мисс Херстон… Сесили…
Лукас обнаружил, что волнуется, как неоперившийся юнец. Пожалуй, последний раз с ним такое было, когда на сельском балу он собирался пригласить на танец юную дебютантку. Сесили в свою очередь неотрывно смотрела на свои крепко сцепленные руки. От сознания, что не его одного трясет как в ознобе, Лукасу стало чуточку легче.
— Наше ночное… гм, общение требует, чтобы мы незамедлительно поженились, — твердо произнес он.
Его настойчивый тон подчеркивал серьезность положения. Видя, что Сесили резко подняла голову, он поспешно продолжил:
— Прежде чем вы возразите, я прошу вас меня выслушать.
— Откуда вы знаете, что я собираюсь возражать? — Сесили сдвинула брови, так что между ними залегли две морщинки. — Мне что, нельзя говорить?
— Полно, мисс Сесили, с момента нашего знакомства не прошло еще и десяти минут, как я уже понял, что в ответ на любое утверждение вы первым делом попытаетесь оспорить его истинность.
Не дав Сесили снова возразить, Лукас жестом остановил ее.
— Я не говорю, что это плохо. — Он попытался объяснить свою мысль подробнее. — Вероятно, это связано с тем, что вы дочь ученого и тоже занимаетесь наукой. Как я мог убедиться во время пребывания в Оксфорде, ученые склонны к любой концепции, от самой банальной до самой сложной, подходить с вопросами. В этом нет ничего постыдного. Я вижу в этом характерную черту вашей пытливой натуры.