Аппетит у Сесили пропал. Она отодвинула от себя тарелку с почти не тронутой едой и хотела встать из-за стола, когда в дверях появился лакей.
— Мисс Херстон, это только что доставили, — доложил он.
Сесили взяла письмо и сломала печать. Из сложенного листка бумаги выпал ключ. На внутренней стороне послания было торопливо нацарапано:
«От Египетского клуба. Воспользуйтесь им, чтобы найти то, что вам нужно».
— Не понимаю, почему ты хочешь, чтобы я страдал вместе с тобой? — проворчал Монтейт, выходя вслед за Лукасом на террасу дома леди Малсингтон.
— Потому, друг мой, что тебе нужно добавить немного культуры в свою жизнь, — беспощадно ответил Лукас. — Дай тебе волю, ты бы интересовался только спортом, да еще проигрывал свое наследство. По крайней мере, когда я прошу тебя ходить со мной на эти чертовы светские сборища, тебе приходится разговаривать с кем-то еще, кроме боксеров и крупье.
— Знаешь ли, старина, мне нравится общаться и с боксерами, и с крупье. Более того, время от времени ты сам этим занимаешься. — Монтейт взял с подноса проходившего мимо лакея бокал шампанского. — Сдается мне, из-за этой сделки с мисс Херстон ты забываешь, кто твои друзья.
Лукас закатил глаза. Поднеся к губам бокал с шампанским, он рассматривал толпу гостей, отыскивая взглядом свою Амазонку. Пока что их содружество дало ему больше ниточек, ведущих к разгадке исчезновения Уилла, чем он сумел найти самостоятельно. Прямо-таки сама судьба столкнула его с мисс Херстон возле Египетского клуба. А если вдруг их общение породит в светском обществе известные ожидания, то они умрут сами собой, как только Сесили выберет себе в мужья кого-нибудь из бездельников, список которых прожигает дыру в его кармане. Свою неприязнь к этим типам Лукас объяснял тем, что ему невыносимо видеть, как умная девушка собирается связать жизнь с человеком, намного ниже ее по интеллекту. И их поцелуй в парке не имеет к его антипатии решительно никакого отношения. Во всяком случае, это он говорил самому себе.
— Я прекрасно понимаю, кого могу считать другом, — сказал Лукас, возвращаясь мыслями к настоящему. — Но даже ты должен признать, что смотреть на мисс Херстон неизмеримо приятнее, чем на Джентльмена Джексона.
Монтейт поперхнулся шампанским. Когда приступ кашля прошел, он прохрипел:
— Ну спасибо, по твоей милости я представил себе Джексона в бальном платье. Теперь я никогда больше не смогу воспринимать его всерьез, когда он наносит свой знаменитый удар в лицо.
— Рад быть полезным, — сказал Лукас, пряча усмешку. Он осушил бокал и вручил его полковнику. — А теперь я должен тебя оставить — пойду искать мою Немезиду.