Лукас молчал. Нечего и говорить, его действительно влекло к Сесили. Но, будучи джентльменом, он ни в коем случае не собирался идти на поводу у своего влечения, и если бы обвинение в бесчестных намерениях в отношении Сесили прозвучало из уст мужчины, он счел бы это оскорблением, за которое стоит вызвать на дуэль. Лукас подозревал, что леди Херстон это прекрасно сознает и пользуется преимуществами принадлежности к женскому полу и болезнью мужа, чтобы безнаказанно высказать свое мнение. Но куда важнее для Лукаса было открытие, что однажды кто-то разбил сердце Сесили. Конечно, было бы глупо предполагать, что к ее возрасту мисс Херстон никого не успела полюбить, но Лукасу все равно хотелось найти ублюдка, который заставил ее страдать, и хорошенько отметелить. Вслух он сухо ответил:
— Миледи, я рад узнать, что мое сердце словно открытая книга. Мне следует немедленно прекратить играть в карты, чтобы избежать неприятностей!
— Ваша светлость, вам не надо играть не только в карты, но и роль скучающего аристократа, — саркастически парировала леди Херстон. — Я хорошо знаю, что вы не были рождены носить герцогскую корону, и искренне восхищаюсь вами. Вы справились с этой ситуацией намного лучше, чем мог бы сделать это Дэвид Лоуренс, окажись он на вашем месте. Служба в армии во многом способствует тому, чтобы сделать из мужчины нечто стоящее. Если бы я думала, что вы всего лишь очередной бездельник с титулом, я бы предостерегла Сесили от встреч с вами, и дело с концом.
Лукас взял себе на заметку, что позже нужно будет разузнать подробнее про Дэвида Лоуренса. А сейчас, когда леди Херстон пригвоздила его к месту, напоминая Лукасу самых суровых преподавателей в Итоне, ему пришлось сосредоточиться на том, что происходит здесь.
— Вы для нее опасны именно потому, что вы такой, какой есть, — продолжала леди Херстон. — В вас есть как раз такое сочетание обаяния и ума, перед которой многим молодым девушкам, в том числе и моей падчерице, очень трудно устоять. Она легко может отмахнуться от охотников за деньгами и самодовольных щеголей, но вы, сэр — я не побоюсь это сказать, — вы опасны! А теперь, когда вы взяли на себя благородную миссию поисков пропавшего брата, вы чертовски близки к тому, чтобы стать совершенно неотразимым.
Лукас нахмурился:
— Миледи, неужели вы всерьез полагаете, что я использую несчастье нашей семьи как средство соблазнить вашу падчерицу?
— Нет, конечно же, нет! — Леди Херстон расширила глаза. — Что я пытаюсь сделать — и, надо сказать, не очень успешно, поскольку все запутала, — это узнать ваши намерения. Могу вам твердо заявить, что, если в ходе вашего общения с моей падчерицей как-либо пострадает ее репутация, вам придется поплатиться за это своей холостяцкой свободой.