— Мы остались, — сказал лысый, — на тот случай, если все начнется сначала. — В его голосе чувствовался легкий акцент, то ли датский, то ли немецкий.
— В последний раз, что я был здесь, — сказал Хикс, — я ловил форель. Кейджелл только что напомнил. — Он бросил вещмешок себе под ноги.
— Надо было тебе у нас остаться, — сказал лысый.
Все с той же ироничной улыбкой Хикс наклонился и прикоснулся к мексиканским сандалиям лысого. Человек попытался остановить его.
— В чем дело, Дитер? Уже нельзя развязать тебе сандалию?
— Уже можно делать все что душе угодно.
Он взглянул на Мардж:
— Устали?
Она кивнула. Он улыбается точно как его сын, подумала она, слишком безмятежно, на ее взгляд.
— Хотите чего-нибудь?
— Кто, я? Нет, ничего не нужно.
— Пошли, — сказал Хикс, — мы только что взобрались пешком на твою чертову гору. Угости нас хотя бы пивом.
Они проследовали за Дитером в расписную дверь и оказались в большом прохладном помещении с огромным, выложенным из камня очагом напротив входа. В помещении было единственное узкое оконце, выходившее в тенистый сад, и, когда дверь закрыли, стало почти ничего не видно. Над притолокой Мардж разобрала те же буквы: А. М. D. G.
Возле очага стоял холодильник; Дитер распахнул его, и они увидели полки, заставленные мексиканским пивом и несколькими кувшинами с какой-то жидкостью цвета чая. Он открыл им по банке пива, а себе налил из кувшина.
Хикс отобрал у Дитера стакан и понюхал содержимое:
— Что это еще за моча?
— Вино из шиповника, — ответил Дитер.
— Просветляет лучше, чем пиво?
— Да, — сказал Дитер. — Вкус дзена и вкус вина из шиповника одинаковы.
Напротив кресла с прямой узкой спинкой, в которое села Мардж, располагался алтарь. На алтаре стояло распятие, увешанное, как рождественская елка, шарами и подношениями в подарочной упаковке. Позади него — большая репродукция картины Ильи Репина с изображением умирающего Мусоргского.
— Вот так он выпивает чуть ли не по двадцать кувшинов в день, — послышался чей-то голос.
Это был Кейджелл, который развалился на тюфяке среди электронной аппаратуры: микрофонов, наушников, мегафонов и путаницы проводов. Поверх этой кучи лежала раскрытая книга — «Остров сокровищ».
— Я делаю его сам, — сказал Дитер, — оно крепче пива. Уверен, у иезуитов получалось лучше, но они были куда организованней. — Он обернулся к Мардж, которая беспокойно ерзала в кресле. — Тебе что-то нужно? Привести себя в порядок?
— Думаю, да.
— Без подъемника сюда долго добираться. — Он встал, готовый проводить ее. — Это снаружи. Я покажу тебе.
Мардж нервно шарила в своей сумке.