— Он весь лес вокруг так разукрасил, — сказал ей Хикс. — У него тут еще и динамики. И фонарики.
— Он не любит деревья такими, как они есть?
— Это не для него. Он новатор.
Лес кончался у стены, сложенной из обломков скалы. Они пошли вдоль нее вверх по склону, пока не увидели сводчатый проем, в который можно было войти только пригнувшись. Над входом было начертано: A.M.D.G.[80]
Мощенная камнем дорожка поднималась от ворот к прогалине, окаймленной с двух сторон лесом. На первый взгляд казалось, что это уже вершина горы, но над деревьями виднелся поросший кустарником утес, с которого устремлялся вниз узкий ручей. С четвертой стороны прогалины был отвесный обрыв, огражденный барьером из длинных толстых жердей. С края обрыва открывался вид на узкую долину внизу, за ней — еще один хребет, пониже, а дальше — еще. И уже совсем вдалеке — призрачный снежный пик, который, казалось, парил в воздухе, свисая с ясного неба.
На краю дальней от обрыва стороны прогалины располагался кораль, в котором стоял нестреноженный пони Кейджелла и смотрел на подходящих Мардж и Хикса. Рядом с коралем, под деревьями, виднелась бревенчатая хижина, с крыши которой в разных направлениях тянулись провода. Из хижины доносилось низкое деловитое гуденье.
Но в первую очередь взгляд притягивало беленое сводчатое строение с высокой колокольней. Строгие и простые его формы нарушались лишь росписями по фасаду вокруг двери с крылечком в три стоптанные ступеньки. Фасад был узок, но расписан искусно; среди свастик и дождевых подтеков виднелись изображения свитков с текстами и библейских сцен. Фигура в сутане и католической митре взирала на мучеников, несших в одной руке собственную голову, а в другой — церемониальный тыквенный сосуд. У змия, искушающего Еву, были тщательно выписаны гремушки, как у гремучей змеи. Над всем этим был изображен Христос в Судный день — в уборе из перьев на голове, как индейский вождь.
Мардж перевела взгляд с фасада на колокольню и увидела прикрепленные наверху громкоговорители, обращенные на четыре стороны света. Она прикрыла глаза ладонью от слепящего солнца, ощущая, как ее бьет дрожь.
С церковного крыльца сошел лысеющий краснолицый мужчина. Первое, на что обратила внимание Мардж, был его рот. Темная окладистая борода только подчеркивала, какие толстые и румяные у него губы. Ветерок шевелил редкие волоски на его розовом черепе.
— Смотри-ка, — сказал мужчина, — мы снова обрели тебя.
Хикс поклонился ему с улыбкой одновременно ласковой и надменной.
— Я не был уверен, что застану тебя здесь. Приехал наудачу.