— Они затаскивают ягненка на вершину горы и приносят его в жертву.
Она посмотрела в его ангельские глаза с длинными ресницами. Беззащитные, комично голубые. И засмеялась:
— В жертву тебе?
— Ты никак не хочешь понять, — сказал Дитер. — Они приносят его в жертву его небесному отцу. Распинают.
— Серьезно?
— Конечно, — ответил Дитер.
— И едят псилоцибиновые грибы?
— Грибы они получают у меня. — Он поднял глаза к балкам. — Они улетают, и распинают ягненка, и спрашивают: «Малый Агнец, Кто Сотворил Тебя?»
— И что отвечает агнец?
— Агнец отвечает: «бе-е-е».
Мардж покачала головой.
— Ну они дают, — сказала она. — И ты тоже.
Она вытянулась на полу. Красное лицо Дитера нависло над ней, его губы произнесли:
— Ты еврейка.
Оцепенев, она смотрела на него:
— Ты так считаешь? И это делает нас друзьями?
Дитер сел рядом, так и не выпуская кувшина с вином.
— Ты очень строго держишься. Я подумал, что, может быть, это еврейская черта.
— Потому что евреи не любят лишний треп?
— Я этого не замечал. Просто они слишком разборчивы.
Его колеблющееся красное лицо приблизилось к ней, дыхание отдавало вином. Она подумала, что он собирается поцеловать ее, но не пошевелилась.
Он отодвинулся, потом и вовсе сполз с ее одеяла.
— Я не всегда такой, как сейчас, — проговорил он.
— Я тоже, — сказала она, и чуть погодя: — Я знаю, чего ты хочешь от него, но чего он хочет от тебя?
— Он хочет, чтобы я продал три килограмма героина. И это все.
— Нет, — сказала она, — он пришел к тебе еще с какой-то целью.
— Полагаю, дело в том, что я — часть его истории. А его жизненный принцип — серьезно относиться к своей истории. Серьезно относиться к людям. — Дитер засмеялся. — Он ко всему относится серьезно. Он серьезный человек, как ваш президент — ип homme sérieux[92]. Американец до мозга костей.
— Ты просто раздражен.
— Вовсе нет. Я знаю его очень хорошо. Я был его первым наставником.
— Забавно слышать от кого-то такое, — сказала Мардж.
Она заметила, что Дитер ее не слушает. Он сидел, уставив отсутствующий взгляд куда-то мимо, и улыбка все так же блуждала на его лице.
— Он был красив. Настоящий естественный человек дзен-буддизма. С этим парнем можно было делать все, что хочешь.
— О чем ты? — спросила Мардж. — Что это значит — делать с ним все, что хочешь?
— Он был открыт. Он был там. Был. Когда я давал им название «Те, Кто Есть», я думал о нем.
— «Те, Кто Есть»? Что это значит?
Дитер вновь заметил ее.
— Он был удивителен. Каждую идею осуществлял на практике. Для него не было абсолютно никакого различия между мыслью и действием. — Дитер с хлопком соединил ладони и стиснул их так, что пальцы побелели. — Для него что мысль, что дело — все было одно. Невероятное чувство собственного достоинства. Все, во что он верил, он в точности претворял в жизнь.