Мардж поднесла руку к лицу и засмеялась:
— Ну и ну!
— Это точно — ну и ну! — кивнул Дитер.
Он с нежностью оглядел комнату.
— Ты должна знать, как здесь было в те времена. Мы не пили, не принимали наркотиков. Посуду за собой мыли в горном ручье, слушали птиц. Подлинная… чистота во всем. Так было, пока Кристина не спятила. А до того она была очень счастлива.
— Не знала, что счастье как-то фигурировало в вашем учении. Я думала, вам не полагалось думать в подобных категориях.
— Ничего не попишешь, — сказал Дитер, — мы были счастливы.
Он пригубил вино из кувшина и устремил на Мардж свой гималайский взгляд. Она понятия не имела, сколько он уже съел грибов. Казалось, они не оказывают на него никакого действия.
— Я прошел все реки, — сказал Дитер. — Как старатель. Познакомился со всеми гуру, подлинными и мнимыми. Фудзи. Афон, — перечислял он, загибая пальцы. — Но не устоял перед американской мечтой.
Мардж засмеялась.
— Ты не очень похож на человека, — сказала она, — который не устоял перед американской мечтой. Скорее наоборот.
— Вовсе нет. Когда я появился здесь, то был наивен. Верил во все эти старые сказки. Простодушие. Энергичность. Верил настолько, что какое-то время это было для меня непреложным. Кристина и я поднялись сюда — другие появились позже. Рэй и остальные. С нами происходили дивные вещи. Мы словно парили на крыльях, были в трансе.
Он громко и ничуть не смущаясь пустил газы.
— Затем мне пришло в голову, что, если я приму американские правила, — которых как следует не понимал, — если чуточку подтолкну, ускорю события, мы можем вырваться в нечто по-настоящему космическое. Земной мир разваливался. Никто не знал, что делает или чего он хочет. Огромное ухо прислушивалось. Ожидая что-то услышать.
Дитер закрыл глаза и сцепил ладони на макушке.
— Я сидел здесь и слушал мир! У меня было то, чего они, — движением подбородка он показал на мир внизу, — хотели. Было знание! И я подумал: небольшое усилие, небольшой толчок, что-то не совсем обычное — и лавина покатится. И кончил тем, что стал Доктором Дурманом.
Он открыл глаза и пожал плечами:
— Мир в жопе. Человек — сосуд скудельный.
— И все ушли вниз.
— Никто не запел вниз! — закричал Дитер. — Мы исчезли, не оставив следа. С тех пор нас никто не видел… Посмотри на Рэя. Он погряз в самурайских фантазиях — американского розлива. Ему надо быть Одиноким Рейнджером[93], великим десперадо[94] — в одиночку победить во всех эпических сражениях. — Дитер устало поднялся. — Может, идея и не слишком оригинальная, но тут он очень хорош.
С улицы вошел Кейджелл с охапкой растопки и сбросил ее у очага.