Высоко на отвесной скальной стенке вспыхнула сеть фиолетовых лампочек, и Конверс заметил Анхеля и Антейла, замерших на корточках, спина к спине, у ее подножия. Оба были вооружены охотничьими карабинами, такими же, как у Данскина. Где-то рядом с горящей машиной хлопнул пистолетный выстрел, показавшийся слабым и жестяным после грохота взрывов; они обернулись на звук и открыли огонь из карабинов, их напряженные фигуры на фоне освещенной скалы походили на скульптурный фриз в честь собственной боевой доблести. Анхель стрелял и перезаряжал карабин с неуловимой для глаз скоростью.
— Они — одно, — вновь прозвучал голос.
Тут же застучал автомат, сначала разбрасывая землю и палую листву вблизи Конверса, потом вздымая султанчики пыли на тропе, и наконец нащупал скалу. Пули звучали как стальная дробь безумного барабанщика, отбивая фиолетовые осколки. Провода и лампы лопались фантасмагорическими сполохами электричества в облаках смрадного дыма.
Высунув голову, Конверс увидел, как мелькнул Антейл, перекатываясь через тропу. Однако он не был ранен, как могло показаться, слишком уж его движения — даже на первый взгляд — были скоординированными и рассчитанными, непохожими на мучительные судороги умирающего. Две фигуры рванулись вниз сквозь кусты позади Конверса; он видел, как они перебежали дорогу и исчезли в темноте под горой. Вслед им раздались автоматные очереди. По летящим веточкам и листьям Конверс определил, что стреляют в нескольких футах над его головой. Стрелок вставил новую обойму и возобновил огонь, целясь так, чтобы перекрыть дорогу к деревне.
— Они — одно, — прозвучал голос среди деревьев.
Когда стрельба прекратилась, Конверс посмотрел наверх и увидел, что пустой лес весь, насколько хватало глаз, озарен светом. Пылающая иллюминация освещала бесконечные ряды недвижных сосен, отдаленные горы над ними. Деревья внизу на склонах были украшены бесчисленными безделушками, которые сверкали, качаясь под ветерком. Он застыл в изумлении.
Укрытие Конверса постепенно погружалось во тьму, пока не остались лишь отблески света от догоравшего антейловского пикапа и тлеющих ветвей ближних деревьев. В воздухе стоял густой дым.
Конверс пополз среди зарослей остролиста. Стрелок сменил позицию, но продолжал вести огонь. Во тьме, куда отступили Анхель и Антейл, вспыхивали сухие листья, когда к ним подбиралось пламя.
Конверс перевернулся на бок и помочился на кусты. Перекатившись дальше, он решил попытаться установить контакт со стрелком и крикнул по-вьетнамски:
— Чай хуа!
Стрельба на мгновение стихла, но тут же возобновилась.