— Кто такие?
— Местные. Один Володька, кличка Дачник. Другой Гошка, кличка Горшок.
— Горшок? — встрепенулся Лосев.
— Да. А что?
— Это вроде тот самый, который вместе с Витькой за Шухминым шёл. Ты давно его выгнал?
— Полчаса назад.
— Эх! Где же он сейчас может быть?
— Да где хочешь. Он табель не снимает.
— А где живёт?
— Это известно. Я записал. В Сокольниках.
— И нигде не работает?
— Как так! Числится за аттракционами, которые у нас тут на набережной. В качестве рабочего по посадке в эти люльки, видел?
— А сейчас его где искать, там?
— Что ты! Он уже небось освобождение отмечает. — Филипенко, усмехнувшись, махнул рукой. — Его сейчас с собакой не найдёшь.
— Ну, хоть как он выглядит, на всякий случай опиши.
Филипенко, как мог, описал симпатичную и щеголеватую Гошкину внешность, отметив при этом недобрый, вороватый взгляд его прищуренных, небесно-голубых глаз.
— Вот что, Николай, — задумчиво произнёс Лосев, глядя в окно. — Пришла мне в голову одна идея. Сегодня вечером я… — И Лосев коротко изложил свой план.
Филипенко, выслушав, покачал головой.
— В войну это называлось «вызвать огонь на себя», так, что ли?
— Именно. И тем демаскировать противника. Вот такая идея.
— Опасно всё же. Ведь ты небось захочешь один идти?
— Иначе нельзя.
— А группа прикрытия?
— Исключается, сам понимаешь.
— Ладно, договорились.
— Тогда я двинул. Вечером жди. — Он приветственно взмахнул рукой.
Лосев всё же решил ехать на работу. Но уже по дороге, на перроне станции метро, он передумал. Ему вдруг пришла в голову новая мысль. Ведь дела с Витькой Коротковым далеко ещё не закончены. И не потому только, что не всё удалось у него узнать, не во всём он признался, но и сам Витька заинтересовал Лосева. Ну, осудят его. Но через два, три года, даже пять лет он, как и другие, ему подобные, всё равно снова вернётся домой. Домой! Каким же он вернётся? И когда прививать ему что-то новое, хорошее, когда начинать? Потом? После суда? В колонии? Нет-нет. Виталий уже успел в этом убедиться. Потому что самые мучительные, самые страшные часы такой «новичок», как Витька, переживает сейчас, сразу после ареста.
Вот о чём подумал Лосев на шумном, суетном перроне метро, когда подошёл уже поезд и раздвинулись дверцы вагонов. А что, если заехать домой к Витьке, прямо сейчас? Виталий мельком взглянул на часы. Время есть. Ну, мать, возможно, на работе. Так просто посмотреть на двор, на дом, зайти в квартиру, поговорить с кем-то, оглядеться, посмотреть на сестрёнку хотя бы.
Виталий уже знал, как много говорит о человеке его жильё, если, конечно, уметь смотреть.