— Почему? — машинально переспросил Шавров и тут же спохватился: — Ты на меня не дави, нашел мальчика…
— Я не давлю, я разъясняю, — не смутился начальник. — А в политике ты действительно мальчик, так что не трепыхайся и слушай. Программа у нас одна, ленинская программа… Она не для дураков и истериков, она для работников. Вспомни Брестский мир. Сколько тогда вылили на нас ушатов и справа и слева. Похабный мир, ужасный мир… А где бы мы были, если бы пошли за наркомвоенделом? Есть хочешь?
— Меня Татьяна ждет. Мы будем искать Петра. Прошу понять, я не могу иначе.
Начальник встал:
— Что ты можешь, а что — нет, это мы потом проверим. А пока ты мне нужен.
— А ты мне — нет! — взъярился Шавров. — Я не преступник, и задерживать меня ты не имеешь права.
— Ты большевик, — холодно сказал начальник. — И будешь действовать в порядке партийной дисциплины. Иди за мной…
Они спустились на первый этаж и вошли в дежурную часть. Дорохов разговаривал по телефону и, заметив начальника, положил трубку.
— Циркуляр по постам дан, — доложил он. — Мальчик найдется… Он им не нужен, и по логике они его должны через два квартала выкинуть.
— А если… — начал было Шавров, но Дорохов прервал его:
— Эти люди заняты серьезным дело, я же тебе говорил. У: них нет причин для расправы с мальцом… Как зовут шофера?
— Зиновий, — вспомнил Шавров.
— Он отпустит мальчика сразу же, как опомнится. — Дорохов посмотрел на часы. — Считай — уже отпустил. Конечно, если ты им не нужен…
Что ты имеешь в виду? — вмешался начальник.
— То и имею, что Шавров понадобился им втемную, для разовой проверки ситуации в конторе…
— Вот видишь, для разовой!
— Кто знает, что им еще в голову взбредет?
— А не знаешь, так помолчи, — спокойно сказал начальник. — Мы должны знать, а уж потом слова произносить. Как-никак, мы — милиция. Иди за мной, Шавров.
Вышли на улицу. Она была совершенно пуста, только несколько дежурных извозчиков точили лясы у бокового входа. Заметив начальника, они примолкли и подтянулись.
— Тут рядом, — сказал начальник. — Пройдемся пешком.
— Куда? — Шавров уже понял, что этого человека не переспоришь, и внутренне примирился со своей новой ролью, — щепки, попавшей в круговорот событий.
— Я же сказал, — удивился начальник. — Поесть. Тут неподалеку отличная обжорка. Недорого и вкусно.
— У нэпмана? — не поверил Шавров.
— А ему выгодно наживаться не за счет цены, а за счет оборота, — объяснил экономическую сторону начальник. — Там сейчас тихо, мы поедим и спокойно поговорим, — он посмотрел на Шаврова, словно оценивая — стоит ли ему рассказывать. — Обратил внимание, как мало прохожих? То-то… Обходят наше учреждение за три версты. Тут еще и наследственность дурная. Мебель в моем кабинете помнишь? Вот… Охранное отделение в нашем здании помещалось. Если полностью, то так: «Московское отделение по охранению общественного порядка и безопасности», понял? А в чем смысл? — И, не дожидаясь вопроса, продолжал: — А в том, что они очень уж боялись так называемого «насильственного ниспровержения существующего общественного и государственного строя» и поэтому после революции пятого года ввели в добавление к приснопамятным ГЖУ