Теперь она говорит отчетливо и внятно. Мы ставим гроб на каталку и вывозим из зала, и тут в моем отупевшем мозгу вдруг сопрягается все…
— Ты спасла меня, ты помогла нам и теперь, но… зачем тебе… мы?
— Вы должны все сделать сами, — говорит она непререкаемо. — В этом ваше прощение…
Но за что это, Боже ты мой, за что? За то, что мы — люди, всего лишь люди?
— Ты прав, — слышу ее голос.
…Двор, черный лимузин, вкатываем гроб в его чрево, Юрий садится за руль, я рядом, пора трогаться, и я снова чувствую, как меня охватывает озноб. Она говорит:
— Вам откроют ворота, разговаривать не нужно ни о чем…
Юрий включает зажигание, нажимает педаль газа, автомобиль мощно и уверенно трогается, в зеркале я вижу, как следом за нами трогается наш фургон, за рулем — Модест…
Нас выпускают беспрепятственно…
26
…Я выезжаю следом за черным автомобилем. Это — катафалк, ворота распахиваются… Все похоже на сон…
На условленном месте нас ждут экспедитор и грузчики (странно — мы не договаривались встретиться после «дела», кажется — только позвонить!). «Спасибо, ребята, выручили!» — Я уступаю руль, состояние словно после тяжелой болезни…
И они уезжают…
Сажусь рядом с Юрием и Джоном. Едем. Они тяжело молчат, я оглядываюсь — красный гроб покачивается, словно корабль на волнах. Откуда они его взяли? И мрачная догадка буравит мой взбудораженный мозг…
Там — Игорь. Его убили… Наши усилия напрасны.
Останавливаемся около дома Юрия Петровича. В его квартире ждет Зинаида. Господи, что мы ей скажем, что…
— Хочешь взглянуть? — вдруг спрашивает Юрий Петрович.
— Н-нет… — бормочу в ответ. — Зачем?
— И все-таки… — Он выходит, открывает задние дверцы, оглядывается на нас и решительно приподнимает крышку гроба.
И я вижу, как на его лице отражается недоумение, мгновенно переходящее в ужас.
Гроб пуст…
Он стискивает голову ладонями:
— Ребята, это же сон, мы все спим и никак не можем проснуться…
— Нужно идти, — сурово произносит Джон. — Она там. Она ждет.
…Садимся в лифт, этаж, еще этаж, стоп…
— Я… сам… — говорит Юрий Петрович. Он хочет позвонить в дверь, но она… открыта.
27
…Сон, сон, сон… Болезненный кошмар, что я скажу Зине, что объясню…
Снимаю дурацкий черный пиджак с фирменным значком, медленно (удерживаю шаг — подольше, подольше…) иду к дверям столовой, я знаю, Зина — там…
Увы, не одна… Она разговаривает с кем-то, слышен мужской голос, и совершенно невозможный по красоте — ее. Низкий, обворожительный… радостный — она сошла с ума… Господи, кто мог прийти к ней в такую минуту?
Ударяю дверь ногой и… застываю на пороге. Она сидит на диване, прижавшись к молодому человеку в форме, — офицер милиции лет 22-х на вид, и… мне кажется, что я падаю в пропасть…