С каждым словом он всё крепче привязывал меня к себе, и от этого мне ещё больше хотелось скрыться от вампиров. Но я знал, что нет смысла сопротивляться. И мне было горько от того, что наши с Андреем отношения превратились в туго натянутый поводок. Он ведёт меня, а я не в силах сбежать.
Наверное, Андрей не расслышал эти мысли, раз не устроил мне новую головомойку.
«Вот мы и приехали!» — он нарочито радостно ухмыльнулся и соскочил на землю.
Я поспешил за ним и едва не выругался, сильно поскользнувшись на гладком булыжнике.
«Ничего, мой мальчик. Скоро ты всему научишься».
Слова утешения прозвучали для меня как издёвка. Я бы предпочёл на всю жизнь остаться таким же неповоротливым, каким был.
— Всё будет хорошо, — подбодрил меня Андрей.
От неожиданности я вздрогнул, как будто меня плетью стегнули.
— Ты ко всему привыкнешь.
Я отвернулся от него и промолчал.
— Жду тебя вечером, — мягко сказал он, выдержав томительную паузу. — До встречи.
Как только я осмелился повернуться в его сторону, вампира уже и след простыл. Совершенно ничего на улице не напоминало о том, что совсем недавно я был здесь не один. В воздухе даже не мелькали, почти ставшие родными, тени.
В полном одиночестве я направился к мосту. Ступив на него, я сделал несколько неуверенных шагов и огляделся. Мне теперь не нравились хозяева моста — старые статуи. Совсем не нравились. Особенно те, что смотрели на меня. Я осознавал, что они вряд ли оживут, как игрушечный солдатик, однако страх перед их каменными глазами тлетворно действовал на мой разум. Я не мог с ним совладать. В голове безудержным хороводом проносились последние события. Явственно вспомнились ледяные касания злых духов в доме Андрея и медвежья хватка одноглазого незнакомца.
Я бежал так быстро, как никогда раньше.
Бранный возглас обрушился на меня, подобно лавине.
Я чуть было не свалился со второго этажа на мостовую, едва добравшись до подоконника. В моём случае это было бы не смертельно, но всё равно неприятно.
— Твою ж мать, — тихо повторил Ренар, поднимаясь с моей кровати.
Затаив дыхание, я вцепился в оконную раму. От макушки до пят пробежался колючий холодок.
— Мать твою, что ты вытворяешь? — Ренар ожёг меня ещё одним неприязненным взглядом. — Ты что, обезьяна или летучая мышь? Твою мать…
Похоже, мы с ним были в равной мере шокированы столь неожиданной встречей. Я замер, точно горгулья, а его заклинило на одном ругательстве.
В комнате навязчиво пахло дешёвым табаком. На тумбочке тускло горела лампа, которую я раньше никогда здесь не видел. Вероятно, камердинер Франсуа не просто так зашёл в мой номер. Он явно ждал меня.