— Ну и сволочь же ты, — прошипел он, обернувшись на прощание. — Совсем как твой отец.
Что? Что значит «как твой отец»?
Он спрыгнул на улицу. Я хотел догнать его расспросить, но, когда вскарабкался на ограду, было поздно. Его уже и след простыл.
Я долго не мог прийти в себя после этой встречи. В голове не укладывалось, что меня нашёл двоюродный брат. Тот, кто обладает той же внешностью и именем, что и я. Тот, кому известно о наследстве Родерика. Не слишком ли много совпадений? Да и мог ли обычный человек обнаружить меня в городе, даже не зная, как я выгляжу, и как меня зовут? Нет, конечно. Значит, это был не человек. Но тогда зачем этому существу вещи Родерика?
Чтобы ничего не упустить, я записал всё это в тезисах. Для этого пришлось перерыть всё содержимое стола в кабинете. В писчей бумаге не было недостатка, да и в ручках тоже, только чернила, как назло, засохли.
Дважды обвёл буквы карандашом. Понаставил вопросительных знаков. Прочитал вслух. Однако записанное всё равно не выстроилось в логическую цепочку.
Я закусил кончик карандаша, чего не делал с детства. Может, мне что-то мешает сосредоточиться? Например, всякие сентиментальные глупости. Несмотря ни на что, хотелось верить, что у меня есть кузен. Странный, но всё же не чужой человек. Возможно, он собирался обокрасть меня или всеми правдами и неправдами забрать всё, только что-то похожее на совесть нашёптывало мне иное. Я поступил несправедливо с этим юношей. Прогнал, как назойливого попрошайку.
Или стоит признаться себе, что ненависть к руке славы и прочим артефактам сменилась привязанностью? Ладно, не буду отрицать…
Я закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.
Я всё сделал правильно. Их нельзя отдавать кому попало. Отец вовсе не оставил их себе…
Чёрт, так что же имел в виду Роберт?
Лишь бы он был не прав.
Я вновь склонился над столом, в конце списка написал «ПАПА» и жирно обвёл в кружок.
Где-то в половине девятого мы решили лечь спать. Жак по привычке купил самые дешёвые свечи, которые дымили и неприятно пахли топлёным жиром, поэтому я с радостью их погасил, оставив гореть одну. Никаких вестей от Элен не было, и мы банально измаялись от безделья. Шутка ли, весь день стены подпирать.
Я рассказал другу о Филдвике и показал еле заметные шрамы от его инициалов на запястье. Не забыл про Андрея и своё превращение в вампира. Могу с уверенностью сказать, что впечатлений Жаку надолго хватит, он слушал меня с жадным любопытством. А когда я предложил ему опробовать оборотный кулон, он неожиданно отказался.
— Не-не-не! И не уговаривай, — Жак отодвинулся от меня подальше, как будто я мог заколдовать его на расстоянии. — Не хочу быть лягушкой!