И почти сразу же ко мне вернулась душевная боль. Если вы теряли любимых, то меня поймете. Со времени смерти Маккейл этим начинался каждый мой день. Я едва успевал проснуться, как горе уже стояло рядом. Что-что, а в отсутствии верности его не упрекнешь!
Я сел в тесном пространстве палатки и стал растирать ноги. От вчерашней ходьбы саднили икры. По моим подсчетам, я миновал около двадцати миль. Такое расстояние за один день я не проходил с тех пор, как мы с Маккейл участвовали в программе борьбы с мышечной дистрофией. Конечно, массаж ног нужно было делать вчера, перед сном, но я об этом не подумал. Вчера мой мозг переполняли иные мысли.
Я развязал рюкзак, достал пачку «поп-тартов» и апельсиновый сок. В пачке было два пирожка, но я съел лишь один. А сок выпил целиком. Покончив с завтраком, я вскрыл пакет с одноразовыми станками, взял гель и отправился к воде бриться. Холодная вода из заливчика сразу обожгла мне лицо, когда я смывал остатки пены. Вода на время помутнела. Теперь у меня саднили щеки. «Изнеженный стал», — подумал я.
Мы с Маккейл называли «суровыми условиями» отель, где не было круглосуточного обслуживания номеров. Я где-то читал, что первопроходцы на Диком Западе старались не мыться. Считали, что горячая вода делает человека слабым. Возможно, они были правы. Горячая вода в сочетании с прочими удобствами сделала меня слабым.
Когда я убирал бритвенные принадлежности, зазвонил мобильный телефон. Я и забыл, что он у меня есть. Я достал мобильник, но номер был незнакомый. Отвечать на звонок не стал. Телефон был последним звеном, которое еще связывало меня с миром, оставшимся позади. Даже не звеном, а ячейкой того мира, из какого я вчера ушел. В памяти этой плоской коробочки хранились номера, даты встреч… И тогда я сделал то, о чем порой мечтает каждый владелец мобильника. Зашвырнул его в озеро, стараясь, чтобы он улетел как можно дальше от берега. Мобильник погрузился с едва слышимым плеском.
Я собрал рюкзак, надел его и покинул место своей первой стоянки. Холм, который мне предстояло преодолеть в обратном направлении, по-прежнему был скользким. Склон — тоже. Я все-таки поскользнулся и упал, испачкав в глине рюкзак и свой зад. К куртке прилипли листочки папоротника. Я счистил грязь, выбрался на дорогу и продолжил путь.
Я шел около двух часов и добрался до городка Монро. Вчера, в супермаркете Вудинсвилла, я спросил у кассирши про этот город. Ее мнение было нелестным. Увидев Монро, я еще раз убедился в превратности людских суждений. Прежде всего, город был не так уж и мал.