— Рад, что вам здесь нравится. Я этого и ожидал.
— Какая чудная картина! Отсюда видно все по ту сторону залива. Вот там мы были третьего дня?..
— Да. Этот день я никогда не забуду.
— А сегодняшний?
— Как вы можете спрашивать? Я так ждал его. Я тосковал по вас все эти дни, часы, каждую минуту.
Она долгим взглядом посмотрела на него и медленно опустила ресницы, когда он обнял ее. Губы Джерри нашли ее щеку, уголок рта…
— Зельда… я люблю… я обожаю вас.
— Правда?
— Вы знаете, что правда… Солнышко, я не могу жить без вас. Вы должны быть моей… я… вы понимаете… я хочу вас…
— Слушайте, Джерри. У меня к вам просьба.
— Я не могу больше… понимаете…
— Да слушайте же, прошу вас. Вы хотите, чтобы я была ласкова к вам, да?
— О дорогая!
— Хорошо, я приму это во внимание, но вы должны мне оказать услугу. Вы пытались мне делать подарки и я всегда отказывалась, так?
— Да.
— Ну, вот, а теперь я… мне нужны новые платья. Мне до смерти надоели те, что у меня, и хочется чего-нибудь нового. Лето близко, а мне нечего надеть.
— Вы хотите, чтобы я подарил вам что-нибудь красивое?
— Мне нужны деньги, Джерри. Может быть, вы…
— Милая! Конечно! Сколько вам надо?
— Не знаю, покажется это вам много или мало… мне нужно две сотни.
— Всего-то? Какая вы забавная! Я дам вам в десять раз больше, если вы скажете то слово, которого я жду…
— Нет, мне больше не надо. Двести. Я видела одну вещь, которая мне ужасно понравилась. Никогда мне ничего так не хотелось…
— Зельда! Я так рад, что могу… Я сию минуту выпишу вам чек.
Он достал из кармана вечное перо и чековую книжку и, готовясь писать, повернулся к Зельде.
— Я напишу на пятьсот, хорошо?
— Нет, нет, я не возьму столько.
— Ну, триста.
— Нет, Джерри, мне надо двести и ни цента больше.
Она смотрела, как он вписал цифру и подписался, потом взяла бумажку в руки и, еле дождавшись, пока обсохнут чернила, засунула ее поглубже в чулок.
Часы текли. Надо было играть взятую на себя роль, отвечать улыбкой на улыбку, взглядом на взгляд, покоряться горячим объятиям и поцелуям, кокетничать, дурманить, баюкать обещаниями, пока, наконец, она не очутилась на улице с драгоценной бумажкой в чулке и решением навсегда прекратить эти вольности. Она ненавидела себя, когда Джерри обнимал ее, когда она отвечала на его жадные взгляды, когда притворялась, что скоро согласится на то, чего он добивался.
— Ну, прощайте, Джерри, прощайте, милый. Спасибо за чек! Завтра увидимся, непременно. Проведем вместе день, а, может быть, скоро и вечер… До свиданья!
Автомобиль скрылся из виду, и она с тяжелым сердцем торопливо направилась в гостиницу. Там разменяла чек, уплатила по счету, и, сунув остальное в перчатку, пошла к человеку, купившему Бастера.