Зельда Марш (Норрис) - страница 67

Деньги таяли быстро. Задолжав мадам Буланже, она давно перебралась в крошечную комнату, на четвертом этаже. Оставались последние десять долларов. Ушли и они. Но она тщательно скрывала свое уныние. Старалась казаться веселой, смеялась. Никто не должен подозревать, что она голодает. Она, пожалуй, немного похудела, никогда еще она не весила так мало, но это ничего. Бойльстон когда-то говорил, что худой быть здоровее, чем полной. Мало ли женщин, нарочно голодает? Так что — решила Зельда — ей не на что жаловаться. Будет и на ее улице праздник! Не найдет места в театре, так будет стряпать! Отчего бы ей, дочери повара, не вернуться к профессии своего отца?!

Весь сентябрь она была все больше одна. Джордж получил ангажемент в музыкальной комедии, где выступал в качестве солиста. Три недели он был с утра до ночи занят репетициями, а теперь уехал с труппой в Филадельфию. Вернется не раньше ноября. Он часто посылал ей открытки, телеграммы. Раз даже вызывал из Филадельфии к телефону. Как всегда говорливый, веселый, поверхностный, полный самим собою, своими делами, Джордж горячо уверял, что тоскует о ней, но — ни одного вопроса о ее здоровье, о том, есть ли у нее работа и деньги…

Однако Зельда была немного удивлена открытием: она успела порядком привязаться к Джорджу. Она ловила себя на том, что считает дни, оставшиеся до его возвращения. Джордж Сельби!.. Нет, нет, у нее к нему нет серьезного чувства… но он так развлекает ее, ободряет… и потом — он так ее любит. Хвастливый, шумливый, легкомысленный, часто раздражавший ее до крайности, он все же был ее лучшим другом все это время и был так предан ей.

Правда, был еще Джон. И Зельда часто спрашивала себя, что сталось бы с нею, если бы и Джон уехал… Пожалуй, ей пришлось бы выйти замуж или воспользоваться гостеприимством того юркого, маленького, прилизанного человечка, лысого и морщинистого, который жил через дорогу и, встречая ее, смотрел так умильно, что, вероятно, малейшим поощрением его легко можно было бы подтолкнуть к более близкому знакомству.

Но Джон оставался с нею, верный, честный друг Джон, весь лучившийся добротой, добротой, доходящей до нелепости! И именно эта-то доброта, казалось иногда Зельде, подогревает в ней надежду, веру в себя, удерживает ее от безрассудств в минуты отчаяния. Ведь Джон знал о ней все, все темные страницы ее жизни — и все же любил ее, восхищался ею, верил в нее!

— У вас усталый вид, мисс Зельда. Это, верно, от жары.

— О, я здорова, Джон. Утомляет только эта беготня в поисках работы. Но, ей, кажется, скоро конец. Миссис Бриан снова вызывала меня, и вчера меня экзаменовал Феркверсен. А сегодня я получила от Оливии приглашение приехать к ним в Мэйн. Поеду, если здесь в Нью-Йорке ничего не выйдет.