Примерно десятого декабря противник атаковал и позиции полка имени Малышева, а также соседних частей.
Перед этим вражеское командование попыталось «обработать» наших бойцов. В расположение полка были заброшены такие листовки:
«Красноармейцы, обезоруживайте комиссаров, коммунистов — предателей Родины — и переходите к нам. За каждого коммуниста вы получите вознаграждение от 60 до 120 рублей».
Бойцы только смеялись над этим:
— За шестьдесят целковых купить нас хотят.
— У них губа-то не дура, комиссаров им подавай!..
Основной удар противника пришелся по нашему соседу, 2-му Горному советскому полку. Одно из его подразделений — рота финнов — было почти полностью уничтожено.
Командир бригады приказал малышевцам идти на подмогу 2-му Горному и вместе с ним при поддержке дивизиона латышской артиллерии выбить белых из Дувана, Подволошного, Овчинниковой.
Трое суток геройски дрались наши части. Трое суток гремели орудия латышей. Маленькая, не показанная на карте деревушка Овчинникова неоднократно переходила из рук в руки. Но в конечном счете перевес взяли белые. Несмотря на всю самоотверженность и стойкость красноармейцев, через несколько дней мы вынуждены были начать отход на Кунгур, цепляясь за каждый бугорок, перелесок, отбиваясь от наседающего врага.
Связь между отступающими частями нарушилась. Малышевцы часто не знали, кто у них на флангах.
Настроение было неважное. Но и в это тяжелое время верилось, что мы победим, не можем не победить.
Во время отступления третий раз был ранен П. З. Ермаков. Вслед за ним мы отправили в госпиталь и командира полка, которого свалил сыпняк. Командование полком взял на себя начальник штаба П. Н. Фидлерман.
Больше чем другим доставалось, пожалуй, в эти дни конным разведчикам. Нам приходилось много разъезжать для установления связи с соседними частями, а снегу навалило доброму коню по грудь.
Закрепились у села Комарово вместе с отступившим сюда же 2-м Горным советским полком.
Здесь, на снежной равнине, двое суток непрерывно отбивались мы от белогвардейцев. Несколько раз бросались в контратаки. Бойцы изморились до того, что спали на ходу. А наши кони двигались ничуть не быстрее людей.
Семена Шихова, который командовал теперь пулеметным взводом, ранило в голову. Перевязав рану серой тряпицей, он остался в строю, но быстро ослабел. Пришлось и его отправить в обоз.
На третьи сутки наша пехота снялась с позиции и двинулась дальше на юго-запад. Кунгур был уже совсем близко. Конные разведчики с одним пулеметом остались прикрывать отход.
Примерно час мы отстреливались, потом сели на коней и оторвались от противника, заметно ослабившего натиск.