— Ну, по сравнению с Леоном и Кэмпбеллом — ничего, — фыркнула Меган.
— Значит, плохо читала. — Нуала пролистала рукопись, стараясь не мять страницы — за одно это я готов был ее обожать, — и ткнула в текст: — Вот, смотри. Кризис веры. Подавай каждую реплику так, чтобы, когда ты скажешь главные слова, зал ахнул и вместе с Анной почувствовал, будто у них землю выбили из-под ног.
Меган посмотрела на реплику:
— Я как-то об этом не думала.
Нуала пожала плечами — «Оно и видно» — и развернулась ко мне:
— Теперь ты. В самом начале ты произносишь текст Пола, обращаясь к зрителям как Кэмпбелл. Нужно объяснять, что ты должен поверить в реальность своего персонажа и заставить поверить нас?
Она знала, что не нужно. Мне даже не пришлось забирать у нее текст — я уже выучил первую страницу.
— Подождите. — Нуала подошла к выключателям, погасила свет над зрительным залом и включила свет на сцене, превратив ее в островок света в море тьмы.
Вдруг все стало взаправду.
— Начинай, — велела она мне и указала: — Вот с этого места.
Я вышел на авансцену — будь Кэмпбеллом — и раскинул руки в стороны, будто приветствуя зрителей или вызывая кого-то с небес.
— Добро пожаловать, леди и джентльмены. Меня зовут Ян Эверетт Иоганн Кэмпбелл, третий и последний. Надеюсь, я смогу завладеть вашим вниманием. То, что вы увидите сегодня, — чистая правда. Не удивительная, не шокирующая, не возмутительная, но совершенно точно — правда. О чем… — я сделал паузу, — я искренне сожалею.
Я опустил руки, закусил губу, посмотрел на сцену, развернулся и ушел. В зрительном зале захлопал Эрик, а я присоединился к Нуале у края сцены.
— Так-то лучше, — прошептала она мне. Впрочем, я и сам это знал. Мы смотрели, как Пол и Меган изображают Леона и Анну, и — чудо из чудес! — Полу эта роль давалась лучше, чем мне, а его присутствие — а может, речь Нуалы — сделали из Меган настоящую Анну. Они еще подглядывали в текст, но в целом выглядели… убедительно.
— Салонные штучки, Леон. Ловкость рук, — говорила Меган. Даже плечами пожала, совсем как живой человек. — Вот и все.
Пол оправдывался, как настоящий Леон:
— Я был там, Анна. Я все видел. Женщина в зале заплакала. Они думали, что это все — правда. Знали, что это все — правда.
Нуала ущипнула меня за руку, и когда я развернулся к ней, то увидел, что она прямо светится радостью созидания. А я всю жизнь принимал это счастье как должное.
«Спасибо, Иззи Леопард», — подумал я.
— Вы бы без меня не справились, — ответила она. На самом деле она сказала: «И тебе спасибо».
Девочек в Сьюард-холл не пускали (в случае нарушения правила нам грозило усекновение важных частей тела, которые потом отправлялись экспресс-почтой домой к родителям), поэтому мы дождались курьера с китайской едой у двери, а затем вытащили самые удобные в мире кресла из вестибюля на замощенную кирпичами площадку.