…о праве человека распоряжаться собой, включая продажу себя либо находящегося на попечении члена семьи в неотчуждаемое владение.
…об изменении нижней возрастной границы при найме на работу.
…о взыскании долгов…
…о борьбе с преступностью… ликвидации проституции… создании общественных приютов для сирот, обездоленных или же людей, не способных содержать себя… мерах социальной защиты.
Кайя законы читал, удивляясь тому, сколь разительно название не соответствует сути.
А люди радовались, не особо в эту суть вникая.
Продать шлюх в рабство?
Там им самое место.
И ворам… мошенникам… убийцам и подавно… нарушителям правопорядка… и конечно, нищим. Сироты? Что их ждет? Да и остальные… чем голодать, так лучше под хозяином. Кайя было интересно, когда Совету станет мало этого легального притока рабочей силы. А в том, что будет мало, он не сомневался.
В первый день лета Совет объявил мобилизацию, а Кормак нарушил установившееся с весны молчание. Он появился в Кривой башне под вечер и, переступив порог, долго осматривался, точно ожидал увидеть что-то иное. Кайя тоже на всякий случай осмотрелся.
Все по-прежнему.
Окна вот открыты в преддверии жары.
Голуби прилетают, ходят по подоконнику, курлычут, дразнят кота точно так же, как он дразнил огонь. Голуби позволяют подобраться близко, но стоит переступить невидимую черту, как птицы поднимаются. Оглушающе хлопают крылья.
Кот морщится, отворачивается, притворяясь, что совсем не думал об охоте…
Почти благодать.
— Доброго вечера, ваша светлость. — Кормак остановился у кресла, которое прежде занимал Хендерсон. Кайя не стал его передвигать, и кресло стояло повернутым к стене.
На стене распускалась плесень. И стоило бы убраться, прав был Урфин, говоря, что Кайя вечно вокруг себя свинарник разводит, но… какая разница, где жить?
— И вам доброго. Присаживайтесь.
Сегодня блок одарил сипотой и легким звоном в ушах. Интересно, Кайя когда-нибудь переступит ту грань, за которой возвращение станет невозможным?
— По-прежнему пытаетесь перекроить себя? — Кормак развернул кресло.
Надо же, а притворялся старым, слабым человеком.
— Ну… должен же я чем-то заниматься?
— Если позволите, у вас множество дел…
— Не тех, которые мне интересны.
— Кайя, вы пренебрегаете своими обязанностями. — Мягкий тон, легкий укор. И взгляд человека, который понимает все те трудности, с которыми Кайя пришлось столкнуться, сопереживает даже, что дает ему право на дружеский совет. — При всем моем к вам уважении, это… несколько неправильно.
Ну да. Совет подошел к той грани, за которой начинается разрушение. И Кормаку нужен кто-то, способный это разрушение предотвратить: сам лорд-канцлер связан обещаниями. Естественно, он не собирается выполнять их, но и ссориться с бывшими союзниками тоже. Он бросил собакам по кости и теперь ждет, что Кайя осадит свору.