— Ты представляешь, что я пережила?! — завопила Зося душераздирающе. — Как ты выглядишь?! У тебя совесть есть?!
— Где прятался? — недоверчиво спросила Алиция.
— На какой машине? — заинтересовалась я.
Павел пытался ответить на все вопросы одновременно. Зося устроила скандал, затрудненный необходимостью сохранять тишину. Алиция вырвала у Павла кофе вместе с носовым платком.
— Не знаю, как выглядел, темно было, — говорил вдохновенно Павел. — Ну, знаю, знаю, что ты волнуешься, ничего же со мной не случилось! Никто на меня не нападал, я вообще к нему близко не подходил! Уже возвращался… Услышал — что-то шевелится… О господи, что со мной может случиться?! Вроде бы заглядывал внутрь, а потом дунул через сад, на улицу, я себе чуть глаз не выбил этой веткой сливы. Ну не выбил же!.. Не знаю, женщина или мужчина — в брюках… через какие-то чужие сады… а потом завелся мотор машины, не знаю, какой, я ее вообще не видел. Легковая. Когда я выбрался, его уже не было.
— Если еще раз сделаешь что-нибудь подобное!… — зловеще зашипела Зося.
Купленный Павлом кофе оказался довольно паршивым. Но, разволновавшись от всех этих новостей, мы решились его выпить.
Зачем убийца прятался под окном? И убийца ли это? Алиция снова засомневалась, что покушались именно на нее, и все доказательства этого воспринимала как проявление дебилизма. Ее упрямство отбило у нас всякую охоту к разговору.
— Может, расскажешь наконец, что там с теткой? — спросила я устало. — Или тут скрывается какая-то семейная тайна?
— Угу. Для меня, — ответила Алиция меланхолично. — Для меня полная тайна, как я должна к этой тетке обращаться. Теток две, с одной я на «вы», а с другой на «ты». Не имею понятия, кто есть кто, не различаю их ни в лицо, ни по именам.
— По-моему, это не повод для таких жутких криков, — обиделась Зося.
— Что вы ко мне привязались? Не было никаких криков! Главное, что одна из теток приезжает в Аллеред (не знаю, которая), а я вообще об этом забыла.
— Почему ты? Есть же более близкие родственники?
— Она приезжает ко мне. Жила тут когда-то давно. Остались какие-то вещи, теперь она хочет их забрать, хотя должна была это сделать восемнадцать лет назад.
— Фисгармонию?! — загорелась я. — Или ту картину в последней комнате?..
— Господи, если она заберет картину, я готова для нее на все! — оживилась Зося, жившая в одной комнате с картиной.
— Нет, — вздохнула Алиция. — Картину она возьмет, но не ту…
Интерес угас так же быстро, как и родился.
— И когда она должна приехать? — мрачно спросила Зося.
— Не знаю. Куда я, кстати, положила это письмо? Там было написано.