— Какая-то мания с этим увеличением, — критически заметила Зося.
Мы внимательно осмотрели куски человека в рабочем комбинезоне. Кустистые брови, слегка затемненные очки и короткая борода. Лоб скрывал козырек шапки. Комбинезон производил впечатление местами чем-то набитого. Сабо были на исключительно толстой подошве. На одном фрагменте видна была только пятка, правда, не целиком, но в достаточной степени, чтобы понять, что на ней не мужской носок, а черные дамские колготки. На другом находилась часть горла, согласно нашей оценке, слишком изящная для мужчины. Все остальное было не настолько ясно, чтобы решить, какому полу принадлежит.
— Во всяком случае, одно известно наверняка, — удовлетворенно сказала Алиция. — Изгородь подстрижена, и счета мне не пришлют.
Я не переставала интенсивно размышлять. Убийца облюбовал Алицию и упорно пытается прикончить именно ее. Следовательно, она для него небезопасна. Но какую, черт побери, свинью Алиция может ему подложить? Когда г-н Мульгор ушел, я собрала всех и велела им думать.
— Письмо здесь ни при чем, — заявила Зося. — Оно нашлось, прочитано, и что с того? Ничего.
— Он же не знал, что Эдек там написал, мог бояться худшего, — заметила Алиция.
— Оставьте в покое письмо. Мы уже говорили, что после смерти Алиции оно найдется скорей, чем при жизни. Должно быть что-то другое. Алиция, ты обязана знать черного типа!
— Мне потребовать, чтоб он представился?
— Дура. Я имею в виду прошлое. Ты его наверняка видела с Анитой или Эвой, только не можешь этого вспомнить. А убийца боится, что вспомнишь. Может, все-таки пороешься в памяти?
— Аниту видела я с ее первым мужем. Впрочем, ты тоже. Светлый блондин скандинавского типа. Мог перекраситься, но нос себе вряд ли изменил.
— Ты лучше вспомни что-нибудь пораньше…
— Секундочку, — задумчиво произнес Павел. — Может, он думал…
— Может, все-таки правильней говорить «она», — предложила Зося. — Скажем прямо, на повестке дня у нас две бабы.
— Хорошо, — согласился Павел. — Может, она не знала, что Эдек ничего не успел сказать? Или думала, что он Алиции что-то привез, и это навеет какую-то мысль?
— Явно меня переоценили. Ничего мне не навевает.
— Потому что Эдек ничего не привез…
— Привез. Водку…
— Водка тебе тоже ничего не навевает?..
— Даже очень, но совсем на другие темы.
— Может, посмотрим еще раз снимки? — предложила я. — Какие-нибудь старые записи, календари или что-нибудь подобное… Старые письма, старые ботинки…
— Старые сумки, старые перчатки, старые шляпы…
— Перестаньте дурачиться, я серьезно!
— Из всего этого могу предложить только старые календари и шляпы, — меланхолично сказала Алиция. — Случайно знаю, где они лежат. Сомневаюсь, что это даст что-нибудь, но можем попробовать.