— Смотрите, сэр, мне уже лучше и я могу выходить на улицу! Теперь вам больше не придется делать мне снимки.
— Вот и хорошо. Я рад, что ты поправился.
Он хотел было пройти вперед, но Бобби вдруг выпалил:
— А вы не отдадите мне старые?
— Что?..
— Старые снимки.
— Зачем они тебе?
— Я покажу их мальчишкам, когда вернусь домой. Если эти снимки большие, я смогу обменять их на шарики.
— Неужели?
— Конечно. Только еще лучше, если бы у вас было что-нибудь солидное. Когда я лежал в Уайтэйкез, там у одного мальчишки был вырезанный аппендикс в банке, и он собирался обменять его на футбольный мяч!
Редвуд не мог удержаться от смеха и повернулся к Лесли:
— А ваш племянник на редкость сообразительный паренек.
— Почти все мальчишки такие.
— Ну, не могу судить. Мне редко приходится иметь дело с детьми.
Некоторое время они шли молча, наконец Лесли нервно выпалила первое, что пришло ей в голову:
— Бобби почти совсем поправился, так что скоро мы сможем ехать. Вы были очень добры, что позволили нам остаться на все это время.
— А вы, надо сказать, хорошо проявили себя и усердно поработали.
— Спасибо.
— Я говорю это не просто из вежливости. Я наблюдал за вами последние несколько недель и заметил, что вы ответственно относитесь к работе. И знаете, вот о чем подумал. Было бы нечестно, если бы я стал переносить свои личные предубеждения на вас. Учитывая то обстоятельство, что вы здесь уже совсем освоились… — Он помолчал и после короткой паузы продолжал: — Одним словом, я предлагаю вам остаться, если вы, конечно, не раздумаете.
Они прошли еще несколько шагов, прежде чем Лесли ответила:
— Не знаю, что и сказать. Я не ожидала, что вы передумаете.
— А я и не передумывал. Просто понял, что это будет лишней тратой денег — оплачивать вам обратную дорогу, так что вы можете остаться и работать. Как я уже сказал, вы прекрасно ведете больных, и это решает дело.
Лесли колебалась, готовая отвергнуть столь скупое предложение.
— Так что же? Каков будет ваш ответ?
Рассудительность пришла к Лесли на выручку.
— Я остаюсь, — сказала она. — Но прежде всего позвольте быть с вами столь же откровенной — мне не очень приятно работать с людьми, относящимися ко всему с предубеждением.
— Вот как? Тогда меня удивляет, что вы все-таки решили остаться.
— Я делаю это только ради племянника. Иначе ничто бы не заставило меня работать с человеком, склонным к предубеждениям, не поддающимся никакой логике.
Его усмешка вызвала у Лесли раздражение.
— Надеюсь, с больными вы не упражняетесь в острословии?
— Нет, доктор Редвуд. Больные нуждаются в моем сочувствии, а вы — нет.