— И думаешь, тебя не найдут?
— А для чего меня искать? — удивилась Алина, — Вы можете объявить, что я полностью себя выжгла и перестала представлять собой полезность для клана. Кто будет гоняться за бесполезным куском человеческого тела?
— Допустим, тебя оставили в покое, хотя это маловероятно, ты сама — то как жить дальше будешь?
— Да как и жила до вашего появления в моей жизни. Точно также, — она пожала плечами. — Работа, дом.
— Семья?
Она грустно ему улыбнулась.
— Марк, какая семья? Кто захочет создать семью с бесплодной женщиной? Любой мужчина в итоге приходит к выводу, что ему нужно продолжение рода.
— У вампиров не бывает детей.
— Да, не бывает, — нехотя согласилась Алина.
— Тогда почему ты отказываешься от меня?
— А зеркало тебе не показало фальши?
— Зеркало мне показало девушку, которую жизнь настолько побила, что она спряталась в раковину, как улитка, и боится оттуда нос высунуть, лишь бы не получить еще один щелчок. Я хочу вытащить тебя из этой раковины, в которую ты себя загнала.
Лина усмехнулась. Закрыла дверцу шкафа, отошла к дивану.
— Жалость. Жалость и благотворительность, — еле слышно проговорила она, но Марк ее все-таки услышал.
— Не жалость! — Он резко оборвал ее, — Не жалость, а любовь и желание защитить.
— Спасибо, Марк, но я…
— Ты правильно сказала, я эгоист, — он развернул девушку к себе, — и я хочу тебя. Надолго. Навсегда. До конца твоей или моей жизни, понимаешь? И я взял тебя себе. Я не отпущу тебя, можешь не упрашивать.
Девушка тихо вздохнула.
— Ты вернешься со мной домой? — спросил тихо Марк.
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, не вернусь.
Мужчина едва слышно простонал.
— Что мне еще сделать, чтобы ты мне поверила наконец?
Лина уселась на диван. Молчала, думала, вспоминала.
Есть ли смысл еще раз пробовать?
Или лучше вернуться к своему старому образу жизни до появления в ней понтифика?
Лина вспомнила, как счастлива она была, живя в доме понтифика, когда они по вечерам шутили и смеялись вместе, играли как маленькие дети. Как однажды ночью поспорила с Марком, что тот ее не укутает в одеяло, и через несколько минут, безудержно хохоча, выбиралась из плотно свернутого импровизированного конверта. Или как вошла тихо к понтифику, когда тот расслабленно лежал в ванной, и неожиданно для него включила холодную воду. Марк, ненавидевший ледяной душ, долго потом еще гонялся за девушкой по ванной комнате и брызгался на нее водой, а потом они вдвоем приняли душ, плавно перетекший в занятие любовью прям там, на мокром полу. И их ночи, страстные, опьяняющие, доводящие до безумия чувств, ночи, после которых Лина отсыпалась по полдня в его постели.