Пятеро моряков получили увольнительные в город. Они тщательно побрились, отутюжили брюки, до блеска начистили ботинки.
Вручая матросам увольнительные, Сазонов внимательно и придирчиво осмотрел каждого. Ни единой ниточки или пылинки не обнаружил он на черных матросских форменках. Моряки шли в госпиталь навестить Быстрову. Больше месяца минуло со дня ее ранения.
— Что ни говорите, друзья, — рассуждал Панов, чернобровый, с задумчивыми, грустными карими глазами матрос, — а наш корабль орден получает! Операции операциями, а получаем-то мы определенно за нее. В приказе говорится: «За смелость и отвагу… за выручку боевого товарища…»
Горлов весело причмокнул:
— Дела! За прыжок в воду — правительственная награда!
— Смотря за какой прыжок! — пробасил Усач.
— Ясно! — согласился Горлов. — Здесь прыжок высокого назначения…
— Но всего с высоты трех метров! — пошутил Алексеев.
— Сазонова тоже наградят, — продолжал Панов. — Если катер получает, и он получит. Всегда так…
— Он заслужил. На всю эскадру авторитетом стал.
— Дерзко воюет! Помнишь, как неделю назад дали?!
— Да, даем жизни фрицам! Ловко тогда подводную лодку в расход пустили…
— А в тот раз… Батьку Шведова первого ранило, а перевязывался последним. Не хотел врача отвлекать от Натальи Герасимовны и от ребят… Так в строю и остался…
— Батька тих, но крепок… Он вроде Сазонова: настоящий моряк…
— Морской волк!..
Мысль, внезапно промелькнувшая в голове Алексеева, заставила его остановиться. Он посмотрел на товарищей:
— Как бы нам, ребята, на торжество Наталью Герасимовну заполучить? Нельзя без нее…
— Идея, Вася! Блестящая идея! Будем просить, — твердо сказал Панов. — Здорово получится!
Один лишь Храпов отнесся к идее Алексеева с недоверием.
— Как бы не так! Ждите! — заговорил он. — Не пустят гвардии капитана. Слаба, скажут… Врачи все на один лад. Для них и здоровый человек вроде больного, а больной вроде покойника. — И он безнадежно махнул рукой.
— Мы Сазонова попросим. Пусть похлопочет. Для нас он все сделает…
— Посмотрим, — опять усомнился Храпов.
Около цветочного магазина Панов остановил товарищей:
— Возьмем букет?
— Дело! — согласился Алексеев и решительно направился к двери магазина.
— Она вам не барышня, чтобы букеты дарить, а гвардии капитан! — возразил Храпов. — К тому же цветы — для покойников. Не видите: венок выставлен?
Моряки растерялись. Усач на мгновение остановился и повернулся к Храпову:
— Почему же для покойников? Цветы есть цветы…
Зашли в магазин. И пока ожидали продавца, Храпов искоса поглядывал на прислоненные к стене венки.
Наконец из глубины помещения, отделанного корой деревьев и мохом, заставленного бумажными и живыми цветами, ветками магнолий и кипарисов, показался сонный пожилой человек с толстым багровым лицом и красными глазами.