— Какое там горел, — отмахнулся Джордано. — Это по теории Валерия Сергеевича так, а что у нас в прошлом на самом деле — никому не известно. Я по ночам только и делаю, что пытаюсь вспомнить, как я горел — и бесполезно. У меня перед глазами всё больше какие-то сады, виноградники, цветы.
— И я ничего вспомнить не могу, — призналась Клео.
— Знаешь что, давай договоримся так: об изобретении Валерия Сергеевича мы ничего не знаем. Да и действительно, что можно знать о машине, которая тебя создала? Рассказывай им что-нибудь из царской жизни, морочь голову.
— Что рассказывать, — она перешла на шепот, — если я ничего не знаю?
— А ты фильм про Екатерину по телевизору смотрела, вот про нее и рассказывай.
Не успел он договорить, заскрипели старые дверные петли, и в комнату вошел не их новый знакомый и даже не его жена, а совершенно другой мужчина, лысый, толстый, с глазами навыкате и большим рыбьим ртом. Насколько первый был приятен, настолько этот отвратителен.
Мужчина сел у противоположного торца стола и, уперев колючие зрачки в гостей, попытался осклабиться в улыбке, но она не шла его лицу, как шляпа корове, и поэтому он только окончательно испортил впечатление о себе.
— Как я рад видеть лучших друзей Валерия Буцкого у себя в доме, — изрек он в следующую минуту. — Мы с ним коллеги, работаем только в разных организациях. Но так как Валерий Сергеевич опередил нас и держит свое изобретение до сих пор в тайне, а мы, ученые, народ крайне любопытный, то хотелось бы кое-что узнать о нем поподробнее, чтобы не тратить зря усилия на ненужные разработки. Поверьте, сведения о его изобретении необходимы только для экономии труда и времени сотен и сотен людей. Неизвестно, сколько времени он собирается скрывать его от общества — год, два, десять лет. Поймите нас правильно — его коллегам не хотелось бы двигаться по проторенной дороге и в итоге остаться при своих интересах. Мне известно, что вы — его непосредственные помощники и поэтому должны быть осведомлены обо всех его делах. Предупреждаю: чем быстрее вы расскажете все, что знаете, тем быстрее мы вас отпустим.
— Хочу вывести вас из заблуждения, — начал уверенно Джордано. — Мы не помощники, а плоды его изобретения.
— Плоды, — повторил незнакомец и добавил: — Перезрелые.
— Ну, может не плоды, а продукт изобретения, — поправился Бруно. — Но смысл в том, что он нас создал искусственно.
— Нечего мне мозги морочить, — грубо отрезал допрашивающий. — Это пока еще никому не под силу. Буцкой не господь Бог. Выкладывайте, что знаете. Если вспомните чертежи, плачу миллион. И баста.