Девушка, казалось, и дышать перестала, когда поняла, что Антон подходит ближе. Тихо, почти неслышно. Так, что можно было принять за простого прохожего. Но она знала, что это именно Антон. Как? Наверное, чувствовала. Ведь говорят, что есть такие люди, присутствие которых вроде бы и не слышишь, но ощущаешь каким-то шестым чувством… А когда поняла, что он стоит до неприличного близко, то даже прикрыла глаза.
Она ждала, что он будет ругать за все её выходки. По-другому и быть не может. Стоит лишь вспомнить его испепеляющие и предупредительные взгляды. Он был зол, и наверняка только и мечтал, как выместить всю злость на ней. Странным образом, этого Владислава не боялась. Пускай кричит, сколько ему вздумается. Черт, да пускай даже увольняет! Ей уже все равно. Хуже явно не будет. Хуже понимания, что Громов ей небезразличен вряд ли вообще может быть хоть что-то…
Но девушка не спешила оборачиваться. Ждала его действий. Каких-то слов. Но он молчал. Словно в насмешку он продолжал стоять на расстоянии нескольких миллиметров. Хочет вывести из себя? Что же, у него это почти получилось.
Ильина готова была обернуться и возмутится, желая таким образом предотвратить предстоящее нападение. Но и здесь Антон был впереди неё, рассчитав все шаги наперед. Словно предвидел дальнейшие возможные действия Влады.
Слишком неожиданно, как для этого безумно неловкого момента, девушка поняла, что Громов попросту ухватил её за локоть, и прежде чем она успела даже ойкнуть, резко развернул к себе, впечатывая в собственную грудь. От неожиданности и страха перед неизвестностью, Влада напрягалась и во все глаза уставилась на мужчину. Глаза в глаза. Бездонно-черные, прожигающие насквозь и зеленоватые, как заброшенный и пучинный омут. Противостояние взглядов, характеров, внутренних чувств и подсознательных желаний. Короткий миг, и разрушающая очарование мимолетности, фраза, слетевшая с уст мужчины:
- И кто тут скромняжка?
Такой неожиданный и такой ожидаемый вопрос одновременно. И нет ни сил, ни желания, ни тем более возможности возразить. А все лишь потому, что Антон впивается в её губы настойчивым поцелуем. Жестко, уверенно, словно и не ждет никаких возражений. И при этом до безумия пьяняще.
Первые попытки проигнорировать или возмутится, ломаются под уверенным напором Антона. Можно было оттолкнуть, дать пощечину, снова ударить в пах, но… это было бы самообманом. Это было бы нечестно по крайне мере к самой себе. И всему виной лишь, то, что Влада не хотела сопротивляться. Желала этого поцелуя? Вероятно.
И когда Антон, окрыленный безропотностью и подчинением девушки, крепче прижал к себе за талию, сильнее углубляя поцелуй, Владислава сдалась. В этот раз окончательно. На милость победителю.