Кто проторил дорогу к пакту? (Мартиросян) - страница 193

И даже в ответном письме на ответ Ловенталя на процитированное послание Б. И. Николаевский вновь настаивал на мысли о грубой фальшивые![302] При всем том, что Николаевский крайне негативно относился к Сталину и его политике, он прежде всего был высококвалифицированный, дотошный историк и никогда, даже ради самых радужных политических целей, не опускался до подлога или признания подлога за нечто достоверное. Наиболее ярко это его человеческое и научное достоинство проявилось в истории с появлением в западной печати неких документов о якобы принадлежности Сталина к агентуре царской жандармерии. Николаевский сходу определил, что это фальшивка, и во всеуслышание заявил, что от этих документов за версту несет фальшивкой! Так что хотя он и был резко антисоветски и антисталинистки настроенным эмигрантом, но тем не менее, как человек науки, был исключительно порядочным. Не говоря уже об обычной человеческой порядочности, которой он всегда отличался.

Как видите, даже такой, не испытывавший ни малейшей симпатии к Сталину и СССР человек, и тот был склонен расценивать присланные ему документы как подделку и даже грубую фальшивку. И это еще полвека назад! «Естественно», что такую американскую сволочь, как Милтон Ловенталь, это не остановило, и он изо всех сил пытался и пытается раздуть миф о подлинности этих документов. Ну, что с него возьмешь?! Идиот-янки — он и в Африке будет идиотом-янки! Невзирая ни на какие научные звания. Хотя бы потому, что он в прямом смысле не в состоянии был понять одной простой вещи — секретные постановления Политбюро по всему миру никогда не рассылали! Если ученый не в состоянии этого понять, это уже не только не ученый, а всего лишь идиот в медицинском смысле! Впрочем, черт с ним, с этим олухом-янки — мало ли таких болванов в американской науке, особенно в политологии и советологии.

Куда важнее два признания Николаевского. Во-первых, он однозначно признал, что подделки совершены весьма осведомленными лицами и очень умело выдержаны в определенном смысле. Во-вторых, он подчеркнул, что у него складывается впечатление, что речь идет о двойной игре советских (сталинских) агентов. Причем именно потому, что-де они якобы с ведома своего начальства посылали немцам ту информацию, которая им казалась полезной, дезинформируя в соответствующем духе немцев. И вот под этим-то углом зрения эти документы якобы представляют некоторый интерес в том смысле, какое представление Сталин хотел создать у немцев о своей политике.

Эти признания Николаевского дорогого стоят, потому как он совершенно случайно, абсолютно неосознанно — готов за это поручиться — охарактеризовал воистину неповторимый почерк... британской разведки при проведении активных пропагандистских акций на базе конфиденциальных и секретных документов противника. Ни одна разведка в мире не умеет так работать с добытыми агентурным путем секретными документами противника — на грани 100-процентной их достоверности, изменяя всего лишь самую что ни на есть микроскопическую их долю, которая, однако, переворачивает весь смысл документа. Проще говоря, никто в мире, кроме британской разведки, не умеет из абсолютно достоверного на все 100 % секретного документа противника сделать документ 99,99 % достоверности! Но сделать так, чтобы получился совсем иной смысл или, по меньшей мере, ненавязчиво сложилось бы впечатление о некоем ином, подспудном смысле этого документа! И даже такой «дока», как Николаевский, и тот попался на эту удочку. Ему и в голову-то не пришло, что никакой специальной дезинформационной игры Сталин в то время не устраивал. И даже не помышлял об этом. Наоборот, именно в то время он стремился к альянсу с западными демократиями, рассчитывая — увы, как оказалось, безуспешно — на совместные с ними усилия по укреплению коллективной безопасности в Европе в целях противодействия воцарившемуся в Германии агрессивному нацизму. Зачем ему в то время, когда он стремился заключить договора о взаимопомощи с Францией и ее союзниками, а Польша была главным союзником Парижа в Восточной Европе, пытаться сговориться с гитлеровцами о разделе Польши?! Тем более, если учесть, что у СССР уже имелся договор о ненападении с Польшей, к тому же продленный именно в это время еще на пять лет!