Месть в Годзиингахаре (Мори) - страница 3

Если самурай погибает насильственной смертью, сын обязан за него отомстить. К тому же Санъэмон оставил сыну и соответствующий словесный наказ. Родственники не раз собирались вместе, чтобы обсудить, как им должно поступить в сложившейся ситуации, и решили направить главе Государственного надзора прошение о дозволении кровной мести.

Ухэй, хрупкий юноша, считал своим долгом немедленно приступить к выполнению завещания отца. Маленькая, невзрачная Риё по большей части молчала, она попросила лишь, чтобы ее включили в список мстителей. Вдова из-за постоянной головной боли на семейных советах почти не появлялась, а если и появлялась, то только отвлекала от дела: «Ах, удастся ли отомстить? Ах, за что нам такое горе?» Ее успокаивал младший брат Сакураи Сумаэмон и супруги Харада.

Особенно настойчиво заявлял о своем праве на месть один из родственников. Жил он в провинции Химэдзи, но, едва узнав о смерти Санъэмона, немедленно явился в Эдо. Речь идет о родном брате покойного, девятью годами его моложе, Ямамото Куроэмоне, сорока пяти лет от роду, служившем в Химэдзи у Хонды Икири. Узнав о гибели старшего брата, он обратился к своему господину: так, мол, и так, разрешите передать обязанности сыну Куре, сам же я должен отправиться на подмогу племяннику и племяннице.

Хонда Икири — потомок того самого Икири, которому покровительствовал еще сам Токугава Иэясу. Он умел чтить самурайский кодекс, поэтому к просьбе Куроэмона отнесся с полным пониманием. Прошение о дозволении мести только что подано и пока еще ответ на него не получен, а Икири вручил Куроэмону заказной меч и денежное пособие в двадцать рё. Двадцать третьего числа первого месяца он выехал из Химэдзи.

185

Пятого февраля Куроэмон прибыл в Эдо и явился к Ухэю в усадьбу на Какигаратё. Ухэй и его сестра Риё, отпросившаяся у хозяев на время домой, очень обрадовались. Появление дядюшки придало им силы.

— Разрешение получено? — спросил Куроэмон.

— Нет. Чиновник, к которому я обращался, сказал, что, возможно, разрешение будет дано только по истечении срока траура.

Куроэмон нахмурился, подумал и сказал:

— Большое колесо вращается медленно. — Потом осведомился, готовы ли они к походу.

Ухэй ответил, что сначала надо получить разрешение. Дядюшка снова нахмурился. На этот раз он думал долго. Поговорили о всяких пустяках, и лишь потом ненароком заметил:

— Собираться надо заранее.

Шестого числа Куроэмон посетил могилу брата. Седьмого сходил к родственникам на Хаматё — поблагодарил за заботу о последних днях брата. С северо-запада подул холодный ветер. Пока он там находился, в районе Канды вспыхнул пожар — тот самый, что вошел в историю как «пожар года Лошади». Здесь помощь Куроэмона не требовалась, и он поспешил к дому покойного брата. Он распорядился вынести все вещи из помещения на улицу. И не зря: к концу часа Обезьяны огонь достиг-таки дома, и он сгорел дотла.