Даже много повидавший Куроэмон не нашелся, что возразить. И опять они втроем продолжили путь. Однако они теперь не знали, где еще можно искать злодея. Оставалось положиться на богов и будд и идти куда глаза глядят.
Шли они шли и пришли в Осаку. А там в ту пору свирепствовала эпидемия. В ночлежном доме, где они остановились передохнуть, заболели многие постояльцы. В начале третьего месяца слегли в лихорадке Ухэй и Бункити. Куроэмон с трудом зарабатывал всем им на скромное пропитание. Когда же выздоровели Ухэй и Бункити, свалился Куроэмон.
Лекарь признал у него род тифа. В бреду Куроэмон кричал:
— Постойте! Упустили!..
Выздоровление Куроэмона было радостью для его спутников. Но тут возникло новое осложнение. Болезнь как-то странно отразилась на Ухэе, он все время пребывал в состоянии растерянности и тревоги. В общем-то, человек покладистый, даже немного беспечный (за что Куроэмон прозвал его «молодым барином»), теперь он болезненно реагировал на всякий пустяк, был подвержен частой смене настроений, а в минуты волнения его бледное лицо покрывалось алыми пятнами.
Возбужденное состояние Ухэя сменялось депрессией, и тогда он обхватывал голову руками и замолкал. Дядюшка и Бункити относились к нему с неизменной деликатностью, но состояние бедняги день ото дня ухудшалось. Он мог без умолку говорить с утра до ночи, по малейшему поводу выходил из себя и как будто нарочно искал ссоры.
Однажды Бункити спросил Куроэмона:
— Вроде бы с молодым барином неладно? — Теперь и он называл Ухэя молодым барином. Куроэмон сделал вид, что ничего особенно не замечает:
194
— Молодой барин? Покормим повкуснее, и всю хандру как рукой снимет.
В этом был свой резон. Постоянно находясь на глазах друг у друга, они не особенно замечали, как удручающе действовали на них тяготы и бесприютность походной жизни. Между тем за время изнурительных странствий все они переменились.
Однажды, когда обитатели ночлежки разошлись по своим делам, Ухэй подошел к Куроэмону с явным намерением поговорить.
— Что-нибудь случилось? — спросил Куроэмон.
— Да вот размышляю.
— Над чем же? Рассказывай, не стесняйся.
— Когда наконец ты надеешься найти злодея?
— Об этом я знаю столько же, сколько и ты.
— Паук ткет свою паутину и выжидает, пока в нее попадется какое-нибудь насекомое. Он не беспокоится, ему годится любая мошка. Но если нужен определенный экземпляр, паутина не поможет. Бесконечное ожидание мне надоело.
— Разве мы сидим на месте сложа руки?
— Да нет, не сидим, — ответил Ухэй и снова умолк.
— Что же нам делать? Скажи, если знаешь. Уставившись на дядю и помолчав, Ухэй сказал: