Граф на мгновение смолк. Потом сказал:
— Вы самая удивительная молодая женщина из всех, кого я когда-либо встречал. Уверен, что вы серьезно размышляли над тем, что говорите, и знаю, что меня это должно вдохновлять, но почему вам так хочется, чтобы я добился большего?
— Все просто. Потому что вы способны на это. Хотя я пробыла рядом с вами короткое время, я уверена в ваших возможностях.
Дорине казалось, будто слова кто-то вкладывает ей в уста.
Потом вдруг спросила себя, что она делает.
Она здесь ради бизнеса отца и в память об отце. И вдруг она вдохновляет графа на достижение новых вершин.
— Но почему вы так уверены в этом? — спросил тот, пытаясь разглядеть ее в полумраке экипажа.
— Не знаю, — медленно ответила Дорина. — Но я… совершенно уверена.
В следующую минуту она почувствовала, что коляска замедляет ход.
— Мы на месте, — рассеянно произнес граф.
Он сказал это, словно ему было не по себе, и в его тоне слышалось чуть ли не облегчение. Дорине тоже стало легче. Происходило что-то непредвиденное. Ей необходима была передышка, чтобы подумать, но как можно думать, если сердце отчаянно колотится в груди?
Экипаж остановился. Открыли дверцу.
Граф вышел первым и повернулся, чтобы помочь Дорине. Девушка почувствовала тепло рук, поддерживающих ее, ощутила сдержанную мужскую силу. Потом граф прошел вперед.
Ресторан был маленьким, незаметным для посторонних глаз, но утонченно изысканным. Здание украшали модели кораблей и рыб, а над дверью, через которую они вошли, красовался морской дракон.
Их провели к столику в алькове, выходившему окнами прямо на Темзу.
«Все очень необычно, — подумала Дорина, — и именно таков и сам граф. Необычный. Честно говоря, я еще не встречала подобных ему. Даже папа не в счет».
Граф заказал ужин; они удобно расположились в креслах и завели беседу. Сначала обсуждали давление пара и другие технические вопросы, потом Дорина постепенно подвела собеседника к разговору о себе самом.
— Все считали, — сказал он, — что раз у моего отца был титул, то я, унаследовав его, должен стать просто публичной фигурой, лишенной каких-либо особых интересов, кроме балов и скачек.
Дорина рассмеялась.
— В таком случае они явно ошиблись, — сказала она.
— И я намерен достичь большего, — ответил он. — Мне нравится что-нибудь изобретать. Приятно думать, что поезд едет быстрее, потому что я усовершенствовал кое-что, мимо чего прошли его создатели. Я хотел заниматься этим, сколько себя помню. Впереди еще много работы над будущими изобретениями.
— Такими, как самодвижущийся экипаж? — спросила Дорина. — Так много писем приходит от людей, которые хотят узнать о нем, считая, что его появление, должно быть, не за горами.