— Я буду на месте в обычное время, милорд, — чопорно сказала Дорина.
Граф рассмеялся и протянул руку, чтобы помочь ей подняться.
Они вышли в холл и обнаружили, что только одна лампа освещает его слабым светом. Все ушли спать, и в доме было тихо.
Дорина пошла за графом по главной лестнице. Они поднялись на второй этаж, ее комната была слева, его — справа. Там, где коридор поворачивал, мерцал мягкий свет.
— Спокойной ночи, — сказала Дорина. — Вечер был чудесным. Я никогда еще не проводила время приятнее.
Подняв на графа взгляд, девушка увидела в его глазах странное выражение. Оно совсем не было похоже на то восхищение хищника, которое она заметила в «Альгамбре». Теперь в его взгляде были искренность и уважение, а еще нежность.
Дорина затаила дыхание. Такое испытание было для нее слишком…
— Спокойной ночи, милорд.
— Спокойной ночи… Дорина.
Она словно в тумане пошла к себе в спальню, сопротивляясь искушению оглянуться и проверить, смотрит ли граф ей вслед. Когда дверь ее комнаты была надежно заперта, Дорина подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на себя.
Она все еще была в неприглядной одежде, которую проносила весь день, а волосы по-прежнему были безжалостно стянуты на затылке. В женщине, которая смотрела на нее в зеркале, не было ничего притягательного, ничего, что могло бы поманить мужчину.
Но тем не менее он хотел сблизиться с ней. Не потому, что она хорошенькая, а потому, что их помыслы встретились и объединились. Их сердца тоже медленно идут навстречу друг другу, хотя многое может еще случиться. Оба пока не готовы, но сближение должно произойти.
Быстро это бывает только во сне…
* * *
В последующие несколько дней граф часто брал Дорину с собой на завод, чтобы посмотреть на самодвижущийся экипаж и научить ее управлять им. Под его руководством девушка стала хорошим водителем, способным инстинктивно почувствовать, как поведет себя машина.
— У вас это получается само по себе, — сказал как-то граф, помогая Дорине спуститься. — Будто вы всю жизнь это делали.
«В каком-то смысле это правда», — подумала девушка. Да, она не управляла самодвижущимися экипажами всю жизнь, но атмосферой этого дышала с малолетства. Ей уже давно следовало все рассказать Джералду, но Дорина медлила с признанием, боясь его последствий и желая еще немного насладиться этой чудесной порой доверия графа. Однако пришло время решиться, невзирая на последствия.
По дороге домой она силилась придумать нужные слова. Когда экипаж остановился у порога, она подождала, пока они зашли в дом, глубоко вдохнула и произнесла: