— Прошу прощения, — покаянно пробормотала она.
Князь Серебряный отмахнулся от ее покаяний, как от назойливой мухи.
— Что вы тут делаете?
— Где? — Дурацкий вопрос, глупее вопроса она и придумать не могла.
— Что вы делаете в моем кабинете? — Сегодня ее новый босс был сверхтерпелив.
— Стираю пыль.
— Стираете пыль своим задом с моего кресла?
— Нет, своим рукавом с вашего стола. — От пережитого стресса она вдруг стала наглой и легкомысленной.
С ней так бывало — в ситуациях, когда нужно раскаяться, посыпать голову пеплом и молчать в тряпочку, на нее что-то находило. Какая-то неподдающаяся логическому объяснению безрассудность. Маша считала, что это из-за ее ярко выраженной трусости. В критической ситуации она отпускала вожжи и предоставляла темной лошадке Судьбе возможность нести себя куда угодно, лишь бы подальше от этой самой критической ситуации. А когда ты больше не держишь вожжи, уже не твоя проблема, куда именно тебя вынесет. Можно резать правду-матку, говорить глупости, дерзить и не заботиться о сохранении лица. Это уже потом, оказавшись где-нибудь на обочине или в сточной канаве, можно начать убиваться из-за своего безрассудства, а пока… Эх» залетные!..
К слову, отпускала вожжи она не так уж часто, да и темная лошадка была до сих пор к ней снисходительна.
— А что помешало вам взять тряпку? — В голосе князя Серебряного послышалась легкая заинтересованность.
— Я ее не нашла.
— И решила воспользоваться своим рукавом?
— Это я фигурально выразилась.
— Ясно.
В кабинете повисла тишина.
— Я пойду? — Маша сделала робкую попытку извлечь свое непослушное тело из княжеского кресла. Со второй попытки ей это удалось.
Она слишком поздно поняла, в какую ловушку попала. Позади — кресло, массивное, с места не сдвинуть. Спереди — Его Княжество…
Он и не подумал посторониться, так и остался сидеть на столе, в упор разглядывая ее своими холодными, равнодушными глазами.
Ну, может, не совсем равнодушными…
Недосуг Маше разбираться в тонкостях его взгляда. Ей бы побыстрее ноги унести.
— Вы уже закончили? — спросил князь Серебряный.
— Что? — вздрогнула она.
— Стирать пыль.
— Кажется, да.
Его Княжество был слишком близко, чтобы она могла нормально соображать. Как можно нормально соображать, когда их разделяют какие-то пара сантиметров, когда она чувствует запах его лосьона после бритья, когда их дыхание смешивается и ей приходится вдыхать воздух, одуряющее пахнущий мятой?.. Не то чтобы Маше было все это неприятно: его дыхание и его близость. Просто стало бы намного лучше, если бы он наконец дал ей пройти.
— Пыль вытирает уборщица. — Запах мяты усилился.