Ей плохо давался самообман. Дурочкой она не была и прекрасно понимала: никому до нее нет дела. Однокурсникам нужна ее квартира, приготовленная ею еда, а сама она не нужна. А ведь она так старательно выбирала наряд для Нового года, укладывала волосы в затейливую прическу и даже сделала макияж по такому случаю. Ее стараний никто не оценил, их даже не заметили…
В одиннадцать, когда Маша уже была на пороге тихой истерики, в дверь позвонили. В прихожую ввалилась смеющаяся, пахнущая морозом и шампанским компания. Среди вновь прибывших оказался Антон Погорелов.
— Привет! — Антон протянул ей бутылку шампанского, поцеловал в щеку как старую знакомую. — Маш, извини, что без приглашения. Надеюсь, не прогонишь!
Оказывается, он знает, как ее зовут! И пахнет от него чудесно. И губы у него холодные и мягкие…
Маша стояла дура дурой, улыбалась и не знала, что ответить.
— Да не прогонит! — Динка Кирюшкина, Машина одногруппница, прижалась к Антону пышной грудью. — Кто ж прогонит такого красавчика!
Все засмеялись. Антон заговорщицки подмигнул Маше. Она залилась краской, сбежала на кухню.
На кухне самозабвенно целовались Васька Горевой и Танька Тишко, Маша пробормотала извинения, проскользнула на балкон. Двадцатиградусный мороз привел ее в чувство. Она стояла, вцепившись в ледяные перила, и смотрела на ночной город. Сердце подсказывало ей, что этот Новый год станет особенным, надо только найти в себе силы и выйти к гостям.
Силы вернулись к Маше лишь в полночь, когда настенные часы пробили двенадцать. Подвыпившие гости радостно загалдели, зазвенели бабушкины хрустальные бокалы.
— С Новым годом! — Кто-то обнял ее за плечи.
Маша обернулась — ей улыбался Антон Погорелов.
— Выпьем? — Он протянул ей шампанское. — На брудершафт!
Это было похоже на сон: озорные искры в его глазах, шампанское, поцелуй…
— Ну, хватит уж! — Машу кто-то дернул за рукав. Динка Кирюшкина сверлила ее недобрым взглядом. — Получила свою порцию счастья — дай другим получить! — Она оплела шею Антона руками, замурлыкала, точно сытая кошка.
Наблюдать за тем, как Антон целует другую, стало испытанием не из легких. Маша ушла на кухню. Благо там уже никого не было.
А праздник набирал обороты. Маша устала не столько от шумной компании, сколько от себя самой. Не готова она оказалась к тому, что творилось в ее глупом сердце. Она улыбалась гостям, изображала веселье, но при первом же удобном случае сбегала на кухню, отдышаться, успокоиться…
В самый разгар веселья кто-то все-таки вспомнил про Машин день рождения. Ее вытащили из кухни, усадили во главу стола, заставили выпить полный бокал шампанского. А потом про нее снова забыли. К тому, что именно так все и случится, Маша была готова. Она оказалась не готова к тому, что Антон уйдет. А он ушел, не попрощавшись, даже не сказав дежурных слов благодарности. Ей хотелось плакать, но она держалась, ждала, когда все разойдутся по домам.