Став после снятия Браухича главнокомандующим сухопутными войсками, Гитлер тотчас же отдал группе армий «Центр» грозное указание: «Недопустимо никакое значительное отступление, так как оно приведет к полной потере тяжелого оружия и материальной части. Командование армий, командиры соединений и все офицеры своим личным примером должны заставить войска с фанатическим упорством оборонять занимаемые позиции, не обращая внимания на противника, прорывающегося на флангах и в тыл наших войск. Только такой метод ведения боевых действий позволит выиграть время, которое необходимо, чтобы перебросить с родины и с Запада подкрепления, о чем мною уже отдан приказ…»
* * *
Полковник Черняховский понимал, что успешное наступление от Москвы на Запад обязательно должно быть поддержано активными действиями других фронтов. Придет, наконец, время сказать свое веское слово и Северо-Западному фронту.
Понимая это, он усиленно занимался обучением своих подразделений и особенно поступающих пополнений. Как выяснилось, многие красноармейцы прошли очень ускоренную подготовку. Некоторые не умели стрелять, потому что после призыва их не выводили на стрельбище для выполнения даже первого упражнения.
Генерал армии Курочкин вспоминает по этому поводу:
«Столь трудные обстоятельства вынуждали нас вновь прибывающие войска сразу же бросать в горнило напряженной боевой учебы.
Мы учили солдат и офицеров, как вести бой в тех местах, где им предстояло наступать. Мы хотели их приучить к суровым зимним условиям. Чтобы они могли в мороз и пургу наступать и обороняться; чтобы не боялись глубокого снега; чтобы умели стрелять, когда ртуть термометра опускалась ниже 25 °C; чтобы могли ходить на лыжах, строить шалаши, копать землянки в смерзшейся твердой земле. Словом, учили солдат всей той нехитрой, но очень трудной и важной солдатской науке, без которой им нельзя было обойтись и которую все мы здесь уже достаточно хорошо знали…»
Не хочу обижать заслуженного генерала, но все же скажу — слово «мы» в этом случае не очень соответствует действительности. Разумеется, штаб фронта и его командующий генерал Курочкин отдавали приказы об организации учебы, контролировали их выполнение, пропесочивали тех, кто нерадиво относился к этому.
Но что касается морозов, вьюги, стрельбы, когда пальцы не гнутся, хождения в учебные атаки почти по пояс в снегу, тут «мы» звучит как «мы пахали».
Этой очень тяжелой работой занимался даже не Черняховский, а командиры окопного звена — взводные и ротные, с которыми Иван Данилович дневал и ночевал и имел большее право на это «мы».