— Если бы такой банк существовал, я бы уж точно передал туда все, что знаю, и заработал бы на этой информации приличный процент. Содержимое пакетов в основном того сорта, который печатается в дешевых «желтых» изданиях. Разумеется, в этом нет ничего неожиданного, но наряду с обычной чепухой встречается явная путаница с датами, местами, функциями и даже личностями. Например, министерство транспорта расположено на целый квартал дальше, а некий директор женат не на указанной женщине, а совсем на другой; его мнимая жена на самом деле приходится ему дочерью, кроме того, она уже шесть лет на Кубе. Человек, названный председателем Радиокомитета и обвиненный во всех смертных грехах, скончался почти год назад; все знали, что он тайный католик и был бы счастлив, будь он священником... Эти явные нелепости бросаются в глаза... У меня не было времени внимательно изучить эти бумаги, но я убежден, что, если покопаться, там можно найти еще и не такое...
— Ты хочешь сказать, что Карлосу подсунули заведомую туфту? — спросил Конклин.
— Все подано броско, но вместе с тем это — несусветная чушь... Если представить эту макулатуру в наш суд, то там вас просто поднимут на смех. Кто бы ни предоставил Карлосу этот мелодраматический компромат, он явно добивался, чтобы факты противоречили сами себе.
— Это работа Родченко? — спросил Борн.
— Больше некому. Григорий — его все звали Григорием, нет, конечно, не в лицо, — был великолепным стратегом, человеком, умеющим вывернуться в любых ситуациях, к тому же убежденным марксистом. «Контролировать» — вот его девиз, ставший манией... Если он мог «контролировать» знаменитого Шакала ради интересов своей Родины, представляю, какое наслаждение это должно было приносить старику. И все же Шакал убил его... Что это было: предательство или небрежность самого Родченко? Нам никогда уже не узнать этого. — Зазвонил телефон, Крупкин поднял трубку. — Да? — по-русски отозвался он, жестом показывая Конклину, что пора пристегнуть протез. — А теперь слушайте меня внимательно... Милиция ничего не должна предпринимать — более того, вы вообще не должны там показываться. Пусть одна из наших обычных машин заменит патрульную, вам понятно?.. Хорошо. Мы будем поддерживать связь на частоте «Мурена».
— Что-то серьезное? — спросил Борн, отступая от окна.
— В высшей степени! — ответил Крупкин. — Машину засекли на Рублевском шоссе, она движется в сторону Одинцова.
— Мне это ничего не говорит. Что такое Одинцово или как там его?
— Точно не знаю, но полагаю. Шакал знает, что делает! Не забывай, он прекрасно знает Москву и ее окрестности. Одинцово — это индустриальный городок-спутник, минут тридцать пять езды от Москвы...