— Что ему надо в «Новгороде»?
— Об этом может знать только Господь Бог, да и это под большим вопросом... Шакал хочет сделать что-то такое, чтобы его надолго запомнили... без сомнения, в отместку тем, кто изгнал его тридцать лет назад. Но пострадают все, кто попадется ему под руку... Он забрал документы у сотрудника, который прошел подготовку в «Новгороде», вероятно, считая, что с их помощью он сможет проникнуть туда. Но я думаю, не сможет — мы остановим его.
— Сомнительно, — сказал Борн. — Он может воспользоваться документами или не воспользоваться... Главное — что он почувствует... Все эти бумажки — мелочь; если Шакал почует что-то недоброе — а он почует, можете не сомневаться, — он перебьет всех на своем пути, но проникнет туда, куда ему нужно.
— К чему ты клонишь? — спросил Крупкин. Он с удивлением посмотрел на Борна, этого человека, в котором боролись две личности и два мировоззрения.
— Я должен попасть туда раньше, чем он... Дайте мне подробный план комплекса и удостоверение, разрешающее свободный проход.
— Ты помешался! — заорал Крупкин. — Американец, который связан черт знает с кем... и за которым вдобавок охотятся во всех странах — членах НАТО, будет беспрепятственно прогуливаться по «Новгороду»! Это невозможно!
— Нет и еще раз нет! — проревел комиссар. — Я правильно понял, о'кей? Вы — псих, о'кей?
— Спокойно. Вы хотите заполучить Шакала?
— Безусловно... Но есть предел дозволенного!
— Меня не интересует ни «Новгород», ни другие объекты — вы, кажется, должны были это понять... Все эти бесконечные операции по переброске агентов и с вашей, и с нашей стороны — все это будет продолжаться и идти своим чередом. Но в перспективе они яйца выеденного не стоят... Это детские игры. Либо мы будем жить вместе на этой планете, либо все полетит к черту... Меня интересует только Карлос. Я хочу увидеть его мертвым, потому что я хочу жить!
— Ладно, лично я согласен со многим из того, что ты сказал... Хотя благодаря этим «детским играм» некоторые из нас весьма неплохо устроились. Но мне не удастся убедить в твоей правоте мое начальство.
— Хорошо, — отозвался Конклин, по-прежнему глядя в потолок. — Договоримся приватно. Борн отправится в «Новгород», а вы можете оставить себе Огилви.
— Огилви и так у нас в руках, Алекс...
— Но не совсем... Вашингтон знает, что он здесь.
— Ну и?
— Я могу сказать, что вы упустили Огилви, и мне поверят. Они поверят мне на слово. Я скажу, что птичка упорхнула из гнездышка и вы с ума сходите от злости, но не можете отловить ее. Мол, он находится неизвестно где, но под защитой разведки суверенной страны — члена ООН. Подозреваю, что благодаря какой-то подобной интриге вам и удалось заманить его...