— Уходим. Быстро. Поворачивай людей.
Алтан не стал раздумывать.
Что могло случиться, стало ясно позже, когда отряд, сделав большой крюк, шел по соседней долине, с одной стороны прикрытой пологим спуском. Они ехали вдоль полупересохшей речки со стоячей водой.
Там, где две долины сливались с одну, ждала засада. Монголы не заметили бы врагов со стороны ущелья. Им некуда было бы скрыться от стрел. Но благодаря Субетаю от стрел не ушли враги.
— …Да не видел я ничего, — Субетаю надоели расспросы Алтана. — И не слышал. И не чуял.
— Как это у тебя получается? — Алтан не отставал.
— На вершине самой высокой горы я увидел, как ее дух беседует с духом смерти и кивает на нас… — заунывным голосом начал Субетай.
— Да ну тебя, — Алтан засмеялся. Но кто-то запомнил эти слова, и потом Субетай услышал о себе целую легенду.
Теперь его дар вызывал страх и готовность подчиняться.
Однако не все в той поездке Субетай предчувствовал.
— Прими это в знак почтения к государю монголов, — сказал толмач правителя. — В знак того, что Чингис-хан крепко держится в седле, крепко правит, передай твоему хану это золотое седло.
Субетай кивнул собеседнику. Кланяться в этих краях означало подчиняться.
— Светлый хан, — заговорил Субетай — это было принятое обращение. Но после его вопроса, переведенного толмачом, по лицу хана пробежала тень.
«Он не так говорит, — Субетай похолодел. — Он переводит совсем не то».
— Говорит ли светлый хан на уйгурском? — наудачу спросил Субетай по-уйгурски.
Хан удивленно поднял брови. «Благодарение Небу, — с облегчением подумал Субетай. — Понял». Дальше беседа шла на уйгурском. Толмачу пришлось убраться из ханских покоев.
— Чей он родственник, твой толмач? Кто хлопотал о нем? — спросил Субетай.
Хан нахмурился.
— Тех нет среди моей свиты. Я надеюсь, у нас не будет обид из-за недостойного обманщика.
Алтан пришел в ярость, когда хан объяснил замысел толмача. Тот сказал, что монголы напоминают о своем легендарном метком стрелке, застрелившем шесть солнц на небе, чтобы осталось только одно. Местного хана было принято сравнивать с солнцем, и после этих слов монголов убили бы, не думая о последствиях. Такое оскорбление хан не мог и не должен был простить.
Толмача допросили и казнили в присутствии Субетая и Алтана.
— Это ты предвидел, а? — Алтан покосился на Субетая.
Субетай покачал головой и засмеялся. В последнее время его смех стал другим. Сухим, чужим.
Субетай теперь редко виделся с шаманом. Иногда он думал о его совете. Заставить Чингис-хана делать то, что хочется Субетаю. Как это возможно? Как может Субетай управлять своим государем?