Ей много лет, все лицо в мелких морщинках, но она такая красивая! Белозубая улыбка делает ее похожей на итальянскую актрису. Зубы у бабушки свои. И цвет глаз — тоже. Он прозрачно-зеленый, слегка выцветший. А вот волосы Вера Андреевна красит в темно-каштановый, что замечательно оттеняет загорелую кожу и веселые веснушки. У нее широкие скулы, изящный носик и длинная шея. И сама бабушка высокая. А вот одета наша нежданная гостья в какой-то балахон и тяжелые сапоги. Мама говорит, что ее мамо терпеть не может наряжаться — и это сразу заметно.
Когда она входит, кажется, вдруг где-то включили колыбельную Медведицы из мультфильма про Умку. Тут же, как по волшебству, дом наполняется запахом меда с молоком, и это не парфюм, а… вообще.
Вера Андреевна, видя наши оторопевшие физиономии, довольно улыбается и вручает маме пахучий баул:
— Санюрка, неси на кухню — там рыбка сушеная. Меня с ней чуть с поезда не ссадили.
Мама, кажется, прямо сейчас в обморок свалится. Только и смогла вымолвить:
— А это точно — ты?
— Я, — смеется Вера Андреевна. — Дайте-ка я эту хламиду скину.
— Командировка? — уточняет папа.
— Наводнение!
— Ура! — это крикнул наш Борька.
И Вера Андреевна, без лишних комментариев, отправилась принимать ванну и «чистить пёрья» — уж так она выразилась.
А бедненькая мама бросилась на кухню готовить, готовить, готовить. Хотя все мы знаем, что у Веры Андреевны строгая диета из-за желчекаменной болезни. И рацион ее состоит исключительно из курятины.
Но маме по-другому трудно выразить свои чувства, питаемые к своему суровому мамо. Вот и признается в любви кулинарно.
Поэтому скоро на столе будет курица вареная, курица печеная… да, если на то пошло, в таком состоянии мама и голубя зажарить может.
Борюсик — туда же. Норовит блеснуть омлетом, да только ему не дают.
Мамина мама приехала к нам в гости, потому что у неё, наконец, появилось свободное время. Рекордный паводок затопил все подступы к Юрьевску. Вот так домик Веры Андреевны оказался под водой аж по самую крышу. Всех удалось спасти. Гусей и собак пристроили по добрым людям, мамин отчим отбыл к своей родне в село. А наша бабушка — назовем ее дрогнувшим голосом все же так — впервые в жизни использовала на работе отгул, запаслась сушеной рыбой и села в поезд. И теперь она наша и только наша.
Но что с ней делать, мы не знаем.
Борька на второй день начал звать ее «Ба». Я же говорю — приспосабливается к чему угодно парнишка. Гибкая детская психика. У папы психика устоявшаяся. И ему тяжело.
Свои ноги Вера Андреевна именует «копытами», время определяет по солнцу с точностью до пяти минут. Уронив куриную ногу на пол, может поднять, с аппетитом облизать и торжественно пообещать: «Ничего, сейчас водичкой запьем!»