Начальник уголовного розыска Кошкин рвал и метал. Карась не знал, куда деваться — провели на мякине стреляного воробья! Хуже всего было Скальбергу. Кольку наверняка раскусили прямо на вокзале. Черт, ну неужели нельзя было изучить расписание? Два поезда с одной платформы, ну это же явно шанс пустить по ложному следу. А транспортные чекисты? Вот с кем нужно было улаживать дела, они бы своих агентов сразу в поезда поместили, чтобы проследить, куда поедет Коля…
Следующие двое суток вся уголовка жила безумной надеждой, что бандиты ничего не заподозрили. Однако через два дня недалеко от Балтийского вокзала путевые обходчики нашли изуродованный труп подростка с запиской «с пралитарским приветам…».
Скальберг увидел Колю Григорьева уже голым, на мраморном столе в морге, со следами пыток и запекшимися ножевыми ранами на тощем, не сформировавшемся окончательно теле. На лбу у Коли кто-то вырезал — «Лев».
Это был самый сокрушительный удар, который когда-либо получал Скальберг. Тут бы запить, но возможности не представлялось — Белка после убийства Коли Григорьева внезапно сменил почерк, и работы стало ещё больше.
Обычно головорезы Белки предпочитали грабить хаты. Обносили они, конечно, и церкви, и кустарные мастерские, и склады, но, как правило, места, закрытые от случайных взглядов. Но вдруг что-то изменилось. Будто после страшного убийства Коли Григорьева Белка совсем края потерял и бросился, как бешеный волк, резать направо и налево, оставляя для легавых издевательские записочки.
Первым убили госслужащего Сеничева. Он с женой и матерью шел дворами с Моховой на Фурштатскую (и понесло же его напрямик, там обогнуть-то всего ничего), и во дворе дома номер семь по Литейному их встретили четверо. По свидетельским показаниям жены Сеничева, четверо сначала их ограбили, а потом сделали попытку снасильничать. Сеничев вступил в схватку и был застрелен в упор, после чего бандиты забили смертельно раненного мужчину ногами. Когда Сеничев испустил дух, бандиты велели передать пролетарский привет от Ваньки-Белки и скрылись.
Вторым погиб Куликов. Он работал шофером, и бандиты пришли за ним прямо в гараж, расположенный в Апраксином переулке. Куликов тоже был не робкого десятка, попытался отбиться пусковой рукояткой и даже одного, похоже, зацепил — на рукоятке остался клок рыжих волос. Его изрешетили из револьверов и тоже оставили сообщение от Белки.
Коллеги Скальберга видели, что эти две смерти обычных штатских взволновали сыскаря почти так же, как гибель Шкелета. Никто в уголовке не понимал — зачем Белке такая мелкая дичь? Он же ищет, где кусок жирнее! Однако Скальберг, похоже, понимал больше, чем прочие, — постоянно черкал перед собой какие-то схемы, стирал, чертил снова, но вытянуть из него не могли ни слова. Думали — слишком переживает неудачу. Кошкин пытался объяснить, что Александр не виноват, что Белка распоясался и они все равно его найдут, но Скальберг не унимался — носился целыми днями по городу, разыскивая кого-то.