Ждать следующего вечера? Исключено. Информация необходима им сейчас, а если Мейтленды окажутся ни при чем, придется идти по другому следу и разбираться с другими подозреваемыми.
Марианна продолжала шептать, не замолкая ни на секунду. Теперь, когда у нее появилась собеседница, она будет болтать до конца спектакля.
Финеас посмотрел на прядку волос, выбившуюся из пучка и упавшую на белую шею Изабель. В темноте ее бледная шея и плечи казались высеченными из мрамора. Легко представить ее в виде статуи какой-нибудь греческой богини, забытой в углу пыльного музея. Единственный изъян этой безукоризненной кожи — крохотная родинка на шее, почти скрытая волосами.
Странно. У Ясмины — или Шарлотты — есть родинка на том же самом месте. Финеас вспомнил, как ласкал ее, обводя пальцами, во время поцелуев.
Сердце пропустило удар, а потом и вовсе перестало биться. Он уставился на родинку, заставляя себя дышать. Поморгал, надеясь, что это всего лишь игра света, или кусочек корпии, или пятнышко грязи — любой дефект, который можно объяснить или сковырнуть ногтем.
Но это и в самом деле была родинка. Ужасом стиснуло желудок, шампанское устремилось обратно к горлу. Адам тоже наклонился вперед, придвинулся головой к Финеасу и прищурился.
— Паук? — тихо спросил он.
Финеас не ответил. Он не мог: только смотрел, желая, чтобы пятнышко исчезло, но оно не двигалось.
Этого не может быть. Это не может быть она.
Мысли лихорадочно метались. Финеас потряс головой, пытаясь отыскать отличия между Ясминой и…
Изабель Мейтленд?
Недоверие сменялось ужасом и наоборот, они неслись друг за другом головокружительными кругами, поднимались к горлу… Финеас закашлялся. Изабель обернулась и наткнулась на его взгляд. Тени упали на верхнюю половину лица, как маска, оставив освещенным только ее рот, слегка приоткрытые губы… Желудок рухнул вниз, к ботинкам. Этот рот он узнал бы где угодно.
Изабель Мейтленд и есть Ясмина, и Шарлотта, и… Это Изабель Мейтленд!
Финеас сидел в оглушительной тишине, не видя больше ничего, кроме ее стройной шеи и этой проклятой родинки. Ему хотелось схватить ее, повернуть к себе лицом, посмотреть в глаза и увидеть в них, что это неправда.
Вместо этого он оттянул пальцем галстук и вспомнил, как она отдавалась ему, забыв обо всем на свете. Изабель самая страстная женщина из всех, кого он знал.
До конца спектакля его разрывало между бешенством, неверием и ужасом. И что теперь, когда он разгадал тайну своей загадочной женщины? Сможет ли он снова заняться с ней любовью? Эрекция оказалась внезапной и мощной, сразу дав ему ответ на вопрос.