— Затем, что им нужны были деньги, — ответил я. — И они не хотели, чтобы им задавали слишком много вопросов. Они знали или выяснили, что вы занимаетесь монетами и что дом, в котором находится ваша контора, — грязная дыра, где может произойти все что угодно. Они знали, что ваш кабинет в самом конце коридора, что вы пожилой человек и не станете делать лишних движений — здоровье не позволяет.
— Что-то они у вас слишком много знали, — сухо сказал Элиша Морнингстар.
— Не больше, чем нужно для дела. Как и мы с вами. А выяснить все это ничего не стоит.
Он сунул мизинец в ухо, поковырял в нем и извлек оттуда комочек темной серы. Небрежно вытер палец о пиджак.
— И все это вы предположили только потому, что я позвонил миссис Мердок узнать, не продается ли дублон Брешера?
— Именно. Она тоже так решила. Ведь это вполне естественно. Как я уже говорил вам по телефону, вы не могли не знать, что монета не продается. Если хоть немного разбираетесь в деле. А вы, я вижу, разбираетесь, и очень неплохо.
Морнингстар слегка поклонился. Сдержал улыбку, но был явно польщен — как только может быть польщен джентльмен в стоячем воротничке.
— Допустим, вам предлагают приобрести эту монету при подозрительных обстоятельствах, — рассуждал я. — Вы захотите купить ее, если она обойдется вам дешево и если у вас есть деньги. Но вы захотите знать, откуда она. И даже если вы абсолютно уверены, что монета краденая, то все равно ее купите, если только за нее просят недорого.
— Вот как? — сказал он не без некоторого интереса.
— Разумеется, купите, если вы настоящий коммерсант. Во что я теперь вполне готов поверить. Покупая монету — за умеренную цену, — вы спасаете ее владельца или его доверенное лицо от полного краха. Они будут только рады возместить вам издержки. Так всегда делается.
— Значит, «Брешер» Мердока украден? — неожиданно выпалил он.
— Только не ссылайтесь на меня. Это тайна.
Тут он запустил палец в нос. Поймал себя на этом. Поморщившись, резким движением выдернул волосок. Посмотрел его на свет. А потом вперился в меня.
— Так сколько же заплатит ваш доверитель, чтобы получить монету назад?
Я перегнулся через стол и хитро, как умею, прищурился:
— Тысячу. А сколько заплатили вы?
— Вам, я смотрю, молодой человек, палец в рот не клади. — Тут его лицо сморщилось, подбородок подпрыгнул, плечи затряслись, и из груди вырвался гортанный крик, какой испускает петух, впервые закукарекавший после тяжелой болезни.
Он смеялся.
Через некоторое время смех прекратился. Лицо разгладилось, и старик опять уставился на меня своими черными, колючими, пытливыми глазами.